10. Новая версия следствия: Ахтунг! Ахтунг! Огненные шары в небе!
А 31 марта произошло весьма примечательное событие - все члены поисковой группы, находившиеся в лагере в долине Лозьвы, увидели НЛО. Валентин Якименко, участник тех событий, в своих воспоминаниях весьма ёмко описал случившееся : "Рано утром было ещё темно. Дневальный Виктор Мещеряков вышел из палатки и увидел движущийся по небу светящийся шар. Разбудил всех. Минут 20 наблюдали движение шара (или диска), пока он не скрылся за склоном горы. Увидели его на юго-востоке от палатки. Двигался он в северном направлении. Явление это взбудоражило всех. Мы были уверены, что гибель дятловцев как-то связана с ним." Об увиденном было сообщено в штаб поисковой операции, находившийся в Ивделе.
Появление в деле НЛО придало расследованию неожиданное направление. Кто-то вспомнил, что "огненные шары" наблюдались примерно в этом же районе 17 февраля 1959 г. о чём в газете "Тагильский рабочий" была даже публикация. И следствие, решительно отбросив версию о "злонамеренных манси-убийцах", принялось работать в новом направлении.
Не совсем понятно, какую связь хотели обнаружить работники прокуратуры между светящимся объектом в небе и туристами на земле, но факт остаётся фактом - в первой половине апреля 1959 г. Темпалов отыскал и добросовестно допросил ряд военнослужащих внутренних войск, наблюдавших полёт светящихся небесных объектов около 06:40 17 февраля 1959 г. Все они находились тогда в карауле и дали непротиворечивые описания наблюдавшегося явления. По словам военнослужащих, полёт таинственного объекта был хорошо виден на протяжении от восьми (минимальцая оценка) до пятнадцати (максимальная) минут. Объект, казалось, был окружён облаком тумана, светил собственным светом переменной яркости, находился на большой высоте и двигался очень медленно. Направление движения странного шара - с юга на север - соответствовало тому, что наблюдалось и 31 марта.
1559 - 1603
С 1559 по 1603 год
С конца Итальянских войн в 1559 до смерти Елизаветы I Английской в 1603.
1815 - 1871
From 1815 to 1871
From the end of the Napoleonic Wars in 1815 to the end of the Franco-Prussian War in 1871.
Upper Paleolithic by Zdenek Burian
Zdenek Burian : Reconstruction of Upper Paleolithic daily life
Cro-Magnons, early modern humans or Homo sapiens sapiens (50 000 - 10 000 years before present). Reconstruction of Upper Paleolithic daily life by Zdenek Burian, an influential 20th century palaeo-artist, painter and book illustrator from Czechoslovakia. The images represent an artistic rendition of the ideas used to circulate in the middle of 20th century: what was it like for European early modern humans or Cro-Magnons to live during the last Ice Ages (from about 40 000 to 12 000 years before present). Some of the concepts are put in doubt today, some are still retaining their value.
Chapter II
The voyage of the Beagle. Chapter II. Rio de Janeiro
Rio de Janeiro Excursion north of Cape Frio Great Evaporation Slavery Botofogo Bay Terrestrial Planariae Clouds on the Corcovado Heavy Rain Musical Frogs Phosphorescent Insects Elater, springing powers of Blue Haze Noise made by a Butterfly Entomology Ants Wasp killing a Spider Parasitical Spider Artifices of an Epeira Gregarious Spider Spider with an unsymmetrical Web APRIL 4th to July 5th, 1832.—A few days after our arrival I became acquainted with an Englishman who was going to visit his estate, situated rather more than a hundred miles from the capital, to the northward of Cape Frio. I gladly accepted his kind offer of allowing me to accompany him. April 8th.—Our party amounted to seven. The first stage was very interesting. The day was powerfully hot, and as we passed through the woods, everything was motionless, excepting the large and brilliant butterflies, which lazily fluttered about. The view seen when crossing the hills behind Praia Grande was most beautiful; the colours were intense, and the prevailing tint a dark blue; the sky and the calm waters of the bay vied with each other in splendour. After passing through some cultivated country, we entered a forest, which in the grandeur of all its parts could not be exceeded. We arrived by midday at Ithacaia; this small village is situated on a plain, and round the central house are the huts of the negroes. These, from their regular form and position, reminded me of the drawings of the Hottentot habitations in Southern Africa.
Куэва-де-лас-Манос
Куэва-де-лас-Манос. Датировка: по одной из версий, между 11 000 и 7 500 годами до н.э.
Рисунки на стенах пещеры на юге Аргентины, провинция Санта-Крус, Патагония. Наиболее известны изображения человеческих рук. Откуда и название: «Cueva de las Manos» - по-испански «Пещера рук». Помимо отпечатков рук, имеются сцены охоты и другие рисунки. Датировки изображений рук пещер Куэва-де-лас-Манос разные - от VI-II в.в. до н.э до XI-X тыс. до н.э. В принципе, материальные обстоятельства таковы, что делать предположения на этот счет трудно. Имеющиеся оценки базируются на датировке сопутствующих находок в пещере.
Глава 11
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 11
Возвратившись в город после двухмесячного отсутствия, я смотрел на Петроград глазами постороннего. Впечатление было безрадостным и мрачным. В морозные мартовские дни Петроград выглядел шумным, необузданным, румяным парнем, полным сил и эгоистических надежд. Знойным, душным августом Петроград казался истасканным, преждевременно состарившимся человеком неопределенного возраста, с мешками под глазами и душой, из которой подозрения и страхи выхолостили отвагу и решимость. Чужими выглядели неопрятные здания, грязные тротуары, лица людей на улицах. Обескураживало больше всего то, что происходившее в Петрограде выражало состояние всей страны. В последние годы старого режима Россия начала скольжение по наклонной плоскости. Мартовская революция высвободила силы, повлекшие страну дальше вниз. Она вступила в последнюю стадию падения. Заключительный этап распада пришелся на период между маем и октябрем 1917 года. В это время главным актером на политической сцене был Керенский. Как государственный деятель и лидер страны он был слишком ничтожен, чтобы влиять на ход событий. Сложившимся за рубежом мнением о значимости своей персоны он обязан рекламе. Представители союзнических правительств и пресса связывали с ним последнюю надежду на спасение России. Чтобы подбодрить себя, они представляли Керенского сильным, энергичным, умным патриотом, способным повернуть вспять неблагоприятное течение событий и превратить Россию в надежного военного союзника. Однако образованные люди России не обманывались. В начале марта рассказывали о первом дне пребывания Керенского на посту министра юстиции.
Глава 29
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 29
Впервые за шесть лет мы оказались в городе, не изувеченном обезображивающими шрамами. Обильная зеленая листва парков и веселая суета на улицах превращали Копенгаген в волшебную сказку. После нескольких лет, проведенных среди людей, которые постоянно испытывали голод и неопределенность, датчане показались нам фантастическими существами из другого мира. Мы с изумлением смотрели на ухоженных мужчин, праздно прогуливающихся вдоль тротуаров, глазели на беззаботных элегантных женщин и на детей, оглашавших улицы громким смехом. Мы не верили своим глазам и чувствам. Но еще удивительнее было их отношение к нам. Несколько лет нас преследовали так долго и неотступно, что каждого постороннего человека мы невольно воспринимали с опаской, как потенциального противника. Уже наутро все датские газеты отвели целые колонки рассказам о нас и нашем корабле. Сначала нас обеспокоили толпы людей, собравшиеся у перил набережной и наблюдавшие, как мы драили палубу и наводили чистоту на корабле. Но не было нужды знакомиться с датчанами близко, чтобы сразу же почувствовать их расположение, и эта атмосфера дружественности оказывала на нас ошеломляющее впечатление. На другой день мы не имели отбоя от посетителей и приглашений. В Копенгагене было много русских – большей частью семьи, которые во время революции находились за рубежом. Они распахнули для нас двери своих домов и буквально состязались друг с другом в гостеприимности.
13. Романисты
Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 13. Романисты
Читая на воле сообщения ГПУ о признаниях вредителей, протоколы дознаний, где известные всему СССР ученые и специалисты якобы добровольно сознавались в совершенных ими тяжких и часто позорных преступлениях, я был твердо уверен, что сообщения ГПУ вымышлены, а протоколы поддельны, Я не допускал мысли, что опубликованные ГПУ протоколы дознаний, как, например, по делу «48-ми», действительно написаны теми, кому они приписывались. Мне казалось, что отдельные слабовольные люди могут, под страхом смерти, или под пыткой, написать какое угодно «признание», но чтобы это могли писать люди твердого характера и безусловной честности, какими я знал многих из числа убитых, я считал совершенно невозможным. Тем более невероятным казалось мне, чтобы дача самоуничтожающих, позорных, ложных показаний могла быть явлением массовым в среде ученых и специалистов. Но, попав в тюрьму, я к своему ужасу узнал, какая масса заключенных пишет ложные признания. Несомненно, что ГПУ не брезгует подделками подписей, вставками слов, совершенно искажающих смысл, даже составлением целых подложных протоколов дознаний, но, тяжко сказать, есть люди, которые сами на себя писали позорнейшую клевету. Только тот, кто побывал в тисках ГПУ, может себе представить всю жуть рассказов о том, как по нажиму следователя пишутся позорнейшие признания об участии в контрреволюционных, шпионских или вредительских организациях, о деньгах, якобы полученных из-за границы за «вредительскую» работу, об участии в этом других, невинных людей. Вместе с тем это такое установившееся явление, что на тюремном жаргоне имеется для этого специальный термин.
Годы решений
Освальд Шпенглер : Годы решений / Пер. с нем. В. В. Афанасьева; Общая редакция А.В. Михайловского.- М.: СКИМЕНЪ, 2006.- 240с.- (Серия «В поисках утраченного»)
Введение Едва ли кто-то так же страстно, как я, ждал свершения национального переворота этого года (1933). Уже с первых дней я ненавидел грязную революцию 1918 года как измену неполноценной части нашего народа по отношению к другой его части - сильной, нерастраченной, воскресшей в 1914 году, которая могла и хотела иметь будущее. Все, что я написал после этого о политике, было направлено против сил, окопавшихся с помощью наших врагов на вершине нашей нищеты и несчастий для того, чтобы лишить нас будущего. Каждая строка должна была способствовать их падению, и я надеюсь, что так оно и произошло. Что-то должно было наступить в какой-либо форме для того, чтобы освободить глубочайшие инстинкты нашей крови от этого давления, если уж нам выпало участвовать в грядущих решениях мировой истории, а не быть лишь ее жертвами. Большая игра мировой политики еще не завершена. Самые высокие ставки еще не сделаны. Для любого живущего народа речь идет о его величии или уничтожении. Но события этого года дают нам надежду на то, что этот вопрос для нас еще не решен, что мы когда-нибудь вновь - как во времена Бисмарка - станем субъектом, а не только объектом истории. Мы живем в титанические десятилетия. Титанические - значит страшные и несчастные. Величие и счастье не пара, и у нас нет выбора. Никто из ныне живущих где-либо в этом мире не станет счастливым, но многие смогут по собственной воле пройти путь своей жизни в величии или ничтожестве. Однако тот, кто ищет только комфорта, не заслуживает права присутствовать при этом. Часто тот, кто действует, видит недалеко. Он движется без осознания подлинной цели.
1945 - 1991
С 1945 по 1991 год
Холодная война. С конца Второй мировой войны в 1945 до распада СССР в 1991.
1. Первая командировка
Записки «вредителя». Часть IV. Работа в «Рыбпроме». Подготовка к побегу. 1. Первая командировка
Знакомясь по документам с работой «Рыбпрома», я ставил себе целью нащупать такую тему исследовательской работы, которая настолько заинтересовала бы руководителей «Рыбпрома», чтобы они решились послать меня в длительную командировку в наиболее глухие места северного района лагерей, где разбросано много мелких пунктов «Рыбпрома», а надзор не мог быть многочисленным. Я убедился, что в центре управления «Рыбпрома», имеют самое слабое представление о рыболовных угодьях, где производится промысел рыбы, и о состоянии собственных пунктов, где она обрабатывается. Центр составлял планы, писал отчеты и торговал готовой рыбной продукцией, которая присылалась с мест. Планы и отчеты составлялись только на основании присланных готовых цифр и согласно директивам московского центра. Планы чудовищно расходились с фактическими результатами. Капитальное строительство на пунктах велось самым фантастическим образом, никто в управлении «Рыбпрома» не знал, почему, зачем строятся промысловые заведения, почему именно в том, а не ином месте, почему проектируется такая-то емкость складов для засола, а не иная. Самого беглого взгляда достаточно, чтобы убедиться, что строительство велось хаотично и совершенно не в соответствии с производственной мощностью пунктов. Объяснялось это тем, что пункты работали фактически без всякого руководства, и каждый заведующий делал то, что сам считал нужным.
Глава XV
Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Глава XV. Переход через Кордильеры
Вальпараисо Перевал Портильо Сообразительность мулов Горные потоки Как была открыта руда Доказательства постепенного поднятия Кордильер Влияние снега на горные породы Геологическое строение двух главных хребтов, различие их происхождения и поднятия Значительное опускание Красный снег Ветры Снежные столбы Сухой и прозрачный воздух Электричестве Пампасы Фауна восточных склонов Ано Саранча Огромные клопы Мендоси Перевал Успальята Окременелые деревья, погребенные в их естественном положении Мост Инков Преувеличенная трудность горных проходов Кумбре Касучи Вальпараисо 7 марта 1835 г. — Мы простояли в Консепсьоне три дня и отплыли в Вальпараисо. Ветер был северный, и мы добрались до выхода из гавани Консепсьона только перед наступлением сумерек. Так как мы находились очень близко к земле и опускался густой туман, то мы бросили якорь. Вскоре у самого нашего борта вдруг появилось американское китобойное судно: мы услыхали голос янки, заклинавшего матросов помолчать, пока он прислушивается к бурунам. Капитан Фиц-Рой крикнул ему громко и отчетливо, чтобы он бросил якорь там, где находится. Бедняга решил, должно быть, что это голос с берега: на судне его тотчас же поднялся страшный галдеж, все закричали: «Отдавай якорь! трави канат! убирай паруса!» Ничего более смешного я никогда не слыхал. Если бы весь экипаж судна состоял из одних капитанов, без единого матроса, то и тогда не могло бы возникнуть большего гама, чем тот, в какой сливались эти беспорядочно выкрикиваемые команды.