Глава 8. Второе рождение подводных сил Северного Ледовитого океана [185]

Мысль о беспрепятственном выходе на просторы Мирового океана во все времена занимала умы передовых россиян. 24 июля 1899 г. на торжественном открытии города Александровска на Мурманском берегу ее точно выразил прибывший с крейсером «Светлана» на торжества великий князь Владимир Александрович: «Опираясь на Мурман, наша морская сила могла бы защищать великодержавные интересы России в той части земного шара, где это потребуется обстоятельствами».

Появившаяся в ходе Первой мировой войны необходимость в защите морских перевозок от нападения германских кораблей в северных морях привела российское морское командование к созданию на основании императорского указа от 3 июля 1916 г. флотилии Северного Ледовитого океана, базировавшейся на Романовна-Мурмане и Александровск в Кольском заливе, Архангельск на Белом море и военно-морскую базу Йоканьга в Святоносском заливе. Формирование флотилии завершили 6 июля 1916 г. Была предпринята попытка освоить сложный северный театр и малыми подводными лодками, но она провалилась из-за их неприспособленности к плаванию в суровых полярных условиях. Гражданская война, военная интервенция и последовавшая за ними разруха привели к полной ликвидации флотилии на много лет.

Успехи в развитии тяжелой промышленности наконец позволили, теперь уже Советскому государству, приступить в 1932 г. к осуществлению давней мечты российской верховной власти — созданию полноценной военно-морской силы на берегу Северного [186] Ледовитого океана, способной беспрепятственно «защищать великодержавные интересы России в той части земного шара, где это потребуется обстоятельствами». С завершением весной 1933 г. основных работ по сооружению Беломоро-Балтийского канала силами советских заключенных советское правительство принимает решение о переводе на Север первых восьми боевых балтийских кораблей. В их числе две большие подводные лодки серии «Д»: «Д-1» (Секунов), принятая в состав БФ осенью 1930 г. и давшая литерное обозначение всей серии из шести лодок, и «Д-2» (Рейснер), принятая в состав БФ в 1931 г.

С 14 мая по 21 июля 1933 г. отряд кораблей впервые прошел трудный путь по морю, рекам, озерам и каналам от Кронштадта до Сороки (ныне порт Беломорск на Белом море). 5 августа 1933 г. корабли отряда уже швартовались в Мурманске. Вслед за ними по тому же пути за 28 суток прошел второй отряд — из трех кораблей. В его составе шла еще одна большая подводная лодка, «Д-3» (Грибоедов), вошедшая в состав БФ в 1931 г. Так 21 сентября 1933 г. в Мурманске собрались все корабли Северной военной флотилии (СВФ), сформированной еще в июне и состоявшей из ОДнэм и ОДнпл во главе с командующим флотилией З. А. Закупневым. Командиром ОДнпл, первого боевого тактического соединения подводных сил на Севере, в 1934 г. становится К. Н. Грибоедов, имевший почти 7-летний опыт командования подводной лодкой и с первых дней своей службы плававший в Студеном море на различных кораблях. В качестве плавбазы дивизиону придается небольшой транспорт «Умба».

Сначала флотилия базировалась на Мурманск. В октябре 1934 г. надводные корабли перешли в Полярное (бывш. Александровск), еще через год туда же перешли подводные лодки, штаб и командование флотилии. Вскоре гранитные берега Мурмана оденутся в броню сектора Береговой обороны, появятся первые самолеты ВВС СВФ. В 1935 г. командующим СВФ становится флагман 1 ранга К. И. Душенов.

Начатые осенью 1933 г. регулярные выходы подводных лодок в море подводники продолжат и в следующие два года. Осваивая Северный театр, они совершат ряд самостоятельных походов, чтобы [187] приобрести опыт плавания в заливах, губах и проливах Баренцева моря. За успешное освоение театра десять подводников из состава ОДнпл в 1935 г. награждаются орденами. Среди них комдив Грибоедов, командиры лодок Рейснер, Секунов и др. В 1936 г. походы становятся еще более продолжительными.

Как архивные документы, так и документальная историческая литература сохранили очень мало фактов деятельности флотилии в тот период. Сохранились аттестации на командиров подводных лодок, позволяющие судить о работе, которую проводили подводники-североморцы в ту пору. Вот что написано в аттестации на Льва Рейснера: «Леонид (все-таки его звали Лев. Пример того, как «хорошо» комиссары знали подчиненных командиров. — Э. К) Михайлович Рейснер (командир подводной лодки, пионер подводных плаваний советского флота в тогда еще совершенно незнакомом, неизученном Баренцевом море. — Э. К) был награжден орденом Ленина. Этот широко образованный человек имел все основания считаться образцовым командиром, но мешали его некоторые своеобразные взгляды. Рейснер считал, что на флоте командир имеет слишком мало прав, внешне почти не отличается от краснофлотцев, а это ведет к панибратству, говорил, что мы в области морской культуры должны кое-что взять у старого флота.

Проскальзывала в словах Рейснера и недооценка партийно-политической работы. Нельзя было не уважать его за талант и способности как подводника, но трудно было мириться с его настроениями, тем более что он имел влияние на известную часть командиров, особенно молодых подводников, преклонявшихся перед его мастерством.

Мы пытались разъяснить Рейснеру ошибочность его взглядов. Говорил с ним и Константин Иванович (Душенов. — Э. К). Но Рейснер, признавая кое-какие ошибки, в целом взглядов не менял. А во второй половине 1937 г. они уже расценивались как «политически чуждые». К тому же ему ставили в вину семейные связи: он был братом известной писательницы и активной участницы Гражданской войны Ларисы Рейснер (к тому же еще и жены опального Ф. Ф. Раскольникова. — Э. К), которую уже после смерти (она умерла в 1926 г. — Э. К) стали обвинять «в связях с троцкистами». Этот [188] факт имел тогда большое, если не решающее, значение в дальнейшей судьбе Рейснера. Встал вопрос о его пребывании на флоте» (Флагманы. М.: Воениздат, 1991). Так 29 ноября 1936 г. характеризует Рейснера политическое руководство флотилии в лице Нач ПО СВФ П. Байрачного. И это после того, как в 1934 г. командир награждается грамотой ЦИК СССР за отличную работу при переходе из Кронштадта в Мурманск, а в 1935 г. — орденом Ленина за выдающиеся заслуги в деле организации подводных и надводных морских сил РККА и за успехи в боевой и политической подготовке!

Перу КОДнпл Грибоедова принадлежит иная аттестация на Рейснера: «Подводной лодкой командует четыре кампании. Обладает хорошими морскими навыками, хорошо управляет подводной лодкой. Отлично выполнил автономное плавание в течение 52 суток. Много работает над повышением военных знаний. Характер тяжелый и замкнутый. Очень самолюбив. Здоровье удовлетворительное. Если не считать особенностей характера — командира Рейснера можно считать образцовым». Резолюция Душенова на аттестацию: «Не совсем ясно и не всегда ровное отношение т. Рейснера к ряду мероприятий, проводимых партией и правительством. Идет процесс воспитания, есть надежда устойчивости».

А на самого Грибоедова военком ОДнпл СВФ батальонный комиссар Межеда уже пишет классический донос с указанием рассылки «документа» тем лицам, которые «питаются» такими делами. Читатель мог ознакомиться с ним в четвертой главе книги.

11 мая 1937 г. Северная военная флотилия преобразована в Северный флот. В конце июня 1937 г. с Балтики на Север по Беломоро-Балтийскому каналу переведут четыре подводные лодки типа «Щ»: «Щ-401» (Августинович), «Щ-402» (Бакунин), «Щ-403» (Ефимов) и «Щ-404» (Колышкин). Все четыре подлодки после окончания постройки в сентябре 1936 г. находились в составе БФ. Эти лодки образовали Днпл 2 СФ. В 1937 г. подводники-североморцы принимают самое активное участие в выполнении правительственного задания по обеспечению беспосадочных трансарктических перелетов В. П. Чкалова по маршруту Москва — Северный полюс — Ванкувер и М. М Громова по маршруту Москва — Северный полюс — [189] Сан-Джасинто. В 1938 г., также по заданию правительства, они привлекаются к операции по снятию с дрейфующей льдины группы зимовщиков во главе с И. Д. Папаниным. Выполняя задания, подводные лодки в сложных погодных условиях развернулись в высоких широтах к самой кромке арктических льдов, где использовались в качестве радиомаяков, а также радиоретрансляторов, обеспечивавших связь с Москвой и Полярным. Пл «Д-3» (Котельников) для выполнения своей задачи при снятии с льдины зимовщиков совершила во время сильнейших штормов дальний поход. Она была первой советской подводной лодкой, которая пересекла меридиан Гринвича. Из российских подводных лодок его впервые пересекла пл «Св. Георгий» (Ризнич) в 1917 г., следовавшая из Специи (Италия) в Архангельск.

Вместо арестованного К. И. Душенова в 1938 г. командующим Северным флотом назначается В. П. Дрозд. В мае 1938 г. будут арестованы и Грибоедов, назначенный командиром Бпл СФ, сформированной в феврале на базе ОДнпл, и командир пл «Д-2» Рейснер. Грибоедова на посту КБпл сменит опытный балтийский подводник П. В. Максимов, но всего лишь на один год, и уже в 1939 г. его заменит КБпл 4 с БФ Д. А. Павлуцкий. Меньше чем через два года после ареста, 8 февраля 1940 г., Грибоедова расстреляют. Рейснер умрет в заключении в 1941 г.

Летом 1938 г. в Полярное придет пл «Щ-423» (В. А. Егоров), а 21 июня 1939 г. еще три лодки: «Щ-421» (П. И. Егоров), «Щ-422» (?) и «Щ-424» (Касьяненко), которые образуют Днпл 3 СФ (Августинович). Вместе со средними подводными лодками в составе переводимых на Север 14 кораблей приведут и шесть лодок типа «М»: «М-171» (Столбов), «М-172» (Коваленко), «М-173» (Кунец), «М-174» (Н. Ф. Егоров), «М-175» (Драченов) и «М-176» (?), которые сформируют Днпл 4 СФ (Субботин?).

Таким образом, к 1939 г. на СФ наряду с Бэм двухдивизионного состава сформировалась Бпл, включающая 4 дивизиона. Подводные лодки «Д-2» и «Д-3» проходили капитальный ремонт в Ленинграде, а «Щ-401» и «Щ-404» ремонтировались на судоремонтном предприятии Севера. [190]

20 октября 1939 г. на выходе из Кольскою залива подводную лодку «Щ-424» (К. М. Шуйский) протаранил траулер РТ-43 «Рыбец», и она затонула на глубине 250 м. Погибло 32 подводника. Спаслось 10 человек, в том числе и командир.

После гибели пл «Щ-424» подводные лодки Днпл 3 подчинили Днпл 2, а боевую подготовку на бригаде, можно сказать, свернули. Прекратились длительные самостоятельные походы. Маневры погружения и всплытия лодки стали выполнять в закрытых губах, без хода. Сошла на нет и без того нуждавшаяся в коренном улучшении торпедная подготовка.

Тем временем на Северо-Западе страны назревала война. Высшее руководство ВС отводило войскам 14-й армии и Северному флоту второстепенную роль: их задача сводилась к тому, чтобы не допустить прорыва судов с военными грузами в единственный финский порт на Баренцевом море — Линахамари и пресекать активное вмешательство в боевые действия сил нейтральных стран.

Советско-финская война на Баренцевом море. Первые дни войны (30.11.39–03.12.39)

ВС СФ Бпл отдано распоряжение: 28 ноября в 14.00 выслать 2 пл типа «Щ» в Баренцево море на позиции к Варангер-фьорду с задачей не подпускать к нему иностранные военные корабли и прикрывать действия миноносцев и тральщиков; двум подводным лодкам типа «М» быть готовыми выйти в дозор на подходы к Кольскому заливу для предотвращения проникновения в Кольский и Мотовский заливы иностранных кораблей; одну пл типа «Щ» направить в дозор на подходы к горлу Белого моря.

С 23 ноября пл «Щ-404» (В. А. Иванов) несла дозор в районе м. Маккаур с задачей не допустить проникновения иностранных военных кораблей к Варангер-фьорду и к п-ову Рыбачий. Применять оружие разрешалось только с получением специального сигнала.

Пл «Щ-402» (Столбов) 28 ноября заняла позицию в районе о-вов Вардё с задачей не допустить проникновения иностранных военных кораблей к Варангер-фьорду и к п-ову Рыбачий. Применять [191] оружие разрешалось только с получением специального сигнала. При необходимости сблизиться с противником для применения оружия разрешалось выходить за пределы назначенной позиции на расстояние не более 6 миль на S и на W.

30 ноября пл «М-173» (Кунец) вышла на позицию в районе маяка Цып-Наволок с задачей не допустить проникновения военных и торговых кораблей противника в Кольский залив и препятствовать их пребыванию на подходах к заливу. Вслед за ней на указанную позицию последовательно выходили подводные лодки Днпл 4, сменяя друг друга через 5 суток.

Приступая к морским воинским перевозкам после занятия 1 декабря Печенги, СФ озаботился обеспечением коммуникаций, включив в силы прикрытия развернутые на подходах к Варангер-фьорду подлодки типа «Щ» и находящиеся в дозоре на подходах к Кольскому заливу подлодки типа «М».

Оборона военно-морских баз северного побережья (03.12.39–11.02.40)

Возможность нападения иностранных военных кораблей и самолетов на наши суда, ведущие военные перевозки, оставалась реальной в ходе всей войны. Наиболее вероятными районами их возможного появления могли оказаться подходы к Варангер-фьорду и базам флота на мурманском побережье.

Для своевременного обнаружения иностранных кораблей и самолетов в Баренцевом море вели разведку две подлодки типа «Щ» на подходах к Варангер-фьорду в районе от м. Нордкап до о-вов Вардё (на позициях у м. Маккаур и на подходах к о-вам Вардё). С 12 декабря вместо указанных позиций установили одну постоянную у м. Нордкин, где лодки вели разведку (район, ограниченный меридианами 26° и 29° Ost, параллелью 71°45' N и территориальными водами Норвегии) посменно, по 10 суток.

Чтобы помешать силам противника проникнуть в Кольский залив и на подходы к нему, в районе м. Цып-Наволок несли дозор лодки типа «М». Срок пребывания лодок на этой позиции ограничивался пятью сутками. Использование оружия разрешалось только после получения специального сигнала. При выходе в торпедную [192] атаку разрешалось пределы позиции оставлять, удаляясь от них не более чем на 3 мили в любом направлении.

Сложные гидрометеоусловия вынуждали лодки типа «М» при волнении моря 5–6 баллов укрываться на рейде Могильный у о-ва Кильдин; лодки типа «Щ» покидали позиции и укрывались в бухте Цып-Наволок при волнении моря 8 баллов. Поддержание боевой готовности затрудняли низкие температуры, приведшие к сильному обмерзанию корпуса и вооружения, разведку — плохая видимость.

С конца января подводные лодки, находящиеся на позиции на подходах к Варангер-фьорду у о-ва Вардё, стали чаще обнаруживать норвежские корабли. Так, наблюдая с 29 января по 7 февраля движение норвежских военных кораблей, оказалось возможным установить, что Порсангер-фьорд ими использовался как маневренная база.

29 января пл «Щ-402», находясь на позиции в районе м. Нордкап — Тана-фьорд, обнаружила в районе о-вов Вардё в 6–7 милях от берега норвежский скр, шедший на N; 1 февраля там же — два неизвестных корабля; 2 февраля — неопознанный самолет на высоте 400–500 м по направлению от Нордкапа к Лаксе-фьорду; 5 февраля — норвежский ббо типа «Норге», шедший из Лаксе-фьорда; 7 февраля, при возвращении в базу, — норвежский скр, сопровождавший лодку параллельным курсом.

Эти и дальнейшие наблюдения подводных лодок подтверждались донесениями радиоразведки о нахождении в районе о-вов Вардё и в Варангер-фьорде норвежских кораблей: скр «Фритьоф Нансен», миноносцев «Аэгир» и «Слейпнер» и зм «Фрейя».

11 февраля пл «Щ-421» (П. И. Егоров) находилась на позиции у м. Нордкин и обнаружила норвежский миноносец «Аэгир». 13 февраля лодка разведала подходы к порту Гамвик и акваторию самого порта, а 15 февраля повторно обнаружила норвежский миноносец «Аэгир» у м. Нордкин. 19 февраля, возвращаясь с позиции и потеряв место в условиях малой видимости, в 2.30 села на мель в губе Скорбеевская п-ова Рыбачий. Ошибки в координатах места посадки на мель, переданные в штаб, существенно затруднили поиск лодки. 20 февраля лодку обнаружил эм «Громкий», а привел в базу только 6 марта из-за непрекращавшихся жестоких штормов. [194]

В конце февраля обострились отношения между Советским Союзом, с одной стороны, и Швецией и Норвегией — с другой. Обстановка требовала усиления бдительности.

Последний период войны (11.02.40–13.03.40)

Наши лодки продолжали вести разведку в Баренцевом море на подходах к Варангер-фьорду. 22 февраля с целью усиления наблюдения за районом Вардё НК ВМФ приказал выставить 2 подводные лодки в районе межу меридианами 31°15' и 32°00' Ost и параллелями 70°15' и 70°30' N. 23 февраля лодки заняли позиции у Вардё.

23 февраля пл «Щ-402» и «Щ-404» заняли назначенные им позиции в районе межу меридианами 31°15' и 32°00' Ost и параллелями 70°15' и 70°30' N.

Пл «Щ-402» 3 марта в 19.05 в районе о-вов Вардё обнаружила огни двух неизвестных кораблей, шедших в кильватер и повернувших на нее. Уклонилась погружением на 25 м. Всплыла через 2 часа и обнаружила их вновь. Погрузилась опять и всплыла через 2,5 часа в скоплении рыболовецких судов.

13 марта в 12.00 на БФ прекратили боевые действия. Корабли СФ продолжали нести дозорную и разведывательную службу до окончания эвакуации частей 14-й армии из Печенги в Мурманск 9 апреля 1940 г.

Как видно из краткого обзора хода боевых действий во время СФВ на Северном морском театре, подводные лодки СФ не использовали оружия и не соприкасались с противником. Опасения руководства, что Швеция и Норвегия нарушат заявленный ими нейтралитет, не подтвердились. Лодки, находясь в назначенных районах, ограничились выполнением поставленной им задачи дальнего подвижного корабельного дозора. Свою задачу они выполнили. В обзоре упомянуты только некоторые подлодки, участвовавшие в боевых действиях. Остальные выполняли свою задачу в сходных условиях.

Летом 1940 г. подводные силы СФ пополнятся новыми крейсерскими подводными лодками типа «К», предназначенными для [195] океанских походов. Лодки вошли в состав Днпл 1: «К-1» (Чекин) и «К-2» (Уткин).

13 ноября 1940 г. в ходе проведения глубоководных испытаний после ремонта в Мотовском заливе Баренцева моря погибла пл «Д-1» (Ельтищев) — первенец советского подводного судостроения. Лодка по-прежнему лежит на грунте и о причинах, навсегда повергших корабль в пучину, остается только догадываться.

В 1940 г. Павлуцкий отстранен от должности и осужден на 5 лет. В декабре командиром бригады становится Н. И. Виноградов. Сменились и командующие флотом. Вместо Дрозда командующим СФ назначен А. Г. Головко. Кадровые перестановки не привели к ощутимому улучшению боевой подготовки. Вплотную ею займутся с началом войны. Как и на Балтике, не выполненные в мирное время учебные задачи теперь станут выполнять на переходах в районы боевых действий в боевых условиях, а не «в условиях, приближенных к боевым».

К 22 июня 1941 г. СФ располагал подводными силами, включавшими одну Бпл в составе трех Днпл, насчитывавших 15 подводных лодок в строю, и двух находящихся в капитальном ремонте в Ленинграде.

Бпл (Н. И. Виноградов) базировалась на Полярный в составе: Днпл 1 (Гаджиев) — «Д-3» (Котельников), «К-1» (Чекин), «К-2» (Уткин); Днпл 3 (Колышкин) — «Щ-401» (Моисеев), «Щ-402» (Столбов), «Щ-403» (Коваленко), «Щ-404» (В. А. Иванов), «Щ-421» (Лунин), «Щ-422» (А. К. Малышев); Днпл 4 (Н. И. Морозов) — «М-171» (Стариков), «М-172» (Лысенко), «М-173» (Кунец), «М-174» (Н. Ф. Егоров), «М-175» (Мелкадзе), «М-176» (Бондаревич).

2. Лагерь «особого назначения»

Записки «вредителя». Часть III. Концлагерь. 2. Лагерь «особого назначения»

В карантинной роте нас продержали две недели. Мы почти ничего не делали, томились от тесноты, голода и холода. Иногда нас выгоняли грузить в вагонетки баланы (бревна). Подача вагонеток на пристань, где стояли грузившиеся летом иностранные суда, производилась уже вольными рабочими. С тех пор как за границей началась кампания против принудительного труда на лесозаготовках, в СССР избегают показывать иностранцам заключенных, и потому лес, заготовленный руками заключенных, доставлялся ими только до пристани, на пристань же его ввозили «вольные», которые и грузили пароходы. Рабочих не хватало, происходили задержки с погрузкой, иногда приходилось выплачивать за простой судов больше, чем выручалось за проданный лес, но пускать заключенных на пристань все же не разрешалось. — Когда «мы» грузили, — злорадствовали гепеусты, — простоев у нас не было. Нам, заключенным, было все равно; до пристани иди на пристани работа была одинаково постыла. Затем срок карантина кончился, и нас перевели в другой барак, снаружи он казался лучше нашего, но внутри мало чем отличался: та же грязь, холод, теснота, клопы, только через весь барак был протянут другой плакат. На огромном куске материи было намалевано: «Труд без красоты и искусства — варварство». Плакат этот был результатом деятельности «культурно-воспитательного» отдела.

I. Рождение сына

Побег из ГУЛАГа. Часть 1. I. Рождение сына

Мой сын родился в теплый сентябрьский день. Мягко светило солнце, сад шуршал желтыми и красными листьями; небо было синее; все как полагается в хорошую осень. А в это время шел первый год большевиков: разруха охватывала всю жизнь; надвигался голод. Все только и говорили о нем, но никто еще не понимал, как это может быть страшно. Революция меня, вообще говоря, не пугала: я выросла в профессорской, очень либеральной семье и была уверена в том, что революция должна создать настоящую свободу мысли и деятельности, что же касается материальных затруднений, их можно перетерпеть. Не может быть, думалось мне, чтобы при любых условиях муж и я, культурные и трудоспособные, не заработали на жизнь. Но первое ощущение, с которым я проснулась на другой день после рождения сына, был голод. Мне было даже стыдно — так это ощущение было надоедливо и неотступно. Денег едва хватило, чтобы расплатиться с докторшей. Весь мой расчет был на довольно крупную сумму, которую я должна была получить с издательства, но оно тянуло выплату, было неожиданно ликвидировано, и я осталась без заработанных денег. Муж взял вторую службу, я должна была вернуться к своей педагогической работе, но при том, как росли цены на рынке, этого заработка нам не могло хватить и на полмесяца. Меня кормили чем могли, но этого было так мало — ужас! Я не смела признаться даже самой себе, как меня мучил голод, особенно после того, как покормишь сына. Голова кружилась, спина болела, слабость охватывала такая, что, кажется, не знаешь, что отдала бы, чтобы съесть чего-нибудь настоящего, питательного.

Chapter XI

The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter XI

Captain Morgan resolving to attack and plunder the city of Puerto Bello, equips a fleet, and with little expense and small forces takes it. SOME may think that the French having deserted Captain Morgan, the English alone could not have sufficient courage to attempt such great actions as before. But Captain Morgan, who always communicated vigour with his words, infused such spirit into his men, as put them instantly upon new designs; they being all persuaded that the sole execution of his orders would be a certain means of obtaining great riches, which so influenced their minds, that with inimitable courage they all resolved to follow him, as did also a certain pirate of Campechy, who on this occasion joined with Captain Morgan, to seek new fortunes under his conduct. Thus Captain Morgan in a few days gathered a fleet of nine sail, either ships or great boats, wherein he had four hundred and sixty military men. All things being ready, they put forth to sea, Captain Morgan imparting his design to nobody at present; he only told them on several occasions, that he doubted not to make a good fortune by that voyage, if strange occurrences happened not. They steered towards the continent, where they arrived in a few days near Costa Rica, all their fleet safe. No sooner had they discovered land but Captain Morgan declared his intentions to the captains, and presently after to the company.

30 г. до н.э. - 476 г. н.э

С 30 г. до н.э. по 476 г. н.э

Римская (имперская) и поздняя Античность. С конца последнего эллинистического государства, Птолемейского Египта в 30 г. до н.э. до конца Западной Римской империи в 476 г. н.э.

Глава XVI

Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Глава XVI. Северное Чили и Перу

Прибрежная дорога в Кокимбо Большие тяжести, переносимые горняками Кокимбо Землетрясение Ступенчатые террасы Отсутствие современных отложений Одновременность третичных формаций Экскурсия вверх по долине Дорога в Гуаско Пустыни Долина Копьяпо Дождь и землетрясение Водобоязнь Деспобладо Индейские развалины Вероятная перемена климата Русло реки, выпученное землетрясением Сильные холодные ветры Звуки холма Элъ-Брамадор Икике Соляное отложение. Азотнокислый натрий Лима Нездоровая местность Развалины Кальяо, разрушенного землетрясением Недавнее опускание Поднятые раковины на Сан-Лоренсо, их разложение Равнина с погребенными раковинами и обломками глиняной посуды Древность индейской расы 27 апреля.— Я отправился в поездку в Кокимбо, а затем через Гуаско в Копьяпо, откуда капитан Фиц-Рой любезно предложил захватить меня на борт «Бигля». Расстояние по прямой линии вдоль берега, на север, составляло всего 420 миль, но мой способ путешествия очень затянул поездку. Я купил четырех лошадей и двух мулов; последние должны были таскать поклажу по очереди, день через день. Шесть животных все вместе стоили всего 25 фунтов стерлингов, а в Копьяпо я перепродал их за 23 фунта. Мы путешествовали так же независимо, как и прежде: сами себе стряпали и спали на свежем воздухе. Когда мы подъезжали к Виньо-дель-Мар, я бросил прощальный взгляд на Вальпараисо и пришел в восхищение от его живописного вида.

2. В камере

Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 2. В камере

Часть стены общей камеры, выходящей в коридор, забрана решеткой от потолка почти до полу. Решетка массивная и довольно редкая, головы просунуть нельзя, но руки можно. Как в зверинцах — для львов и тигров. Дверь такая же решетчатая. Работа солидная, добросовестная — «проклятое наследие царизма», столь пригодившееся в Союзе Советских Социалистических Республик. В камере полумрак, и трудно разобрать, что там делается. На стук открываемой двери с ближайшей койки поднялся человек в белье и, не обращая на меня внимания, заговорил с надзирателем с упреком в голосе. — Товарищ Прокофьев (фамилия надзирателя), вы обещали нам больше не давать, мне некуда класть. В двадцатой нет ста человек, а у нас сто восемь. — В двадцатую тоже даем, — ответил равнодушно надзиратель, поворачивая ключ в огромном замке. — Раздевайтесь, товарищ, — обратился ко мне человек в белье. — Пальто повесьте здесь. — Он указал на гвоздь у самой двери, на котором уже висела такая масса пальто, шуб, шинелей, тужурок, что было совершенно непонятно, как они держатся. Я снял пальто и бросил его в угол около решетки. Постепенно разглядел камеру. Это была большая, почти квадратная комната, около семидесяти квадратных метров. Потолок — слегка сводчатый, поддерживаемый посередине двумя тонкими металлическими столбами.

II. Новая страда

Побег из ГУЛАГа. Часть 1. II. Новая страда

Пришла зима. Голод становился все злее. Недоедание и сама недоступность еды создавали своеобразное сочетание слабости и равнодушия. Трудно было сказать, обедали мы или нет, потому что сыты мы никогда не были. Обед, который приходилось брать из «общественной столовой», состоял из жидкого супа — вода с пшенной крупой, который назывался «пша», и редко куска ржавой селедки или воблы. Если б это было возможно, я, кажется, совсем перестала бы есть, настолько это было отвратительно. Весной у нас в училище не было выпуска: оба старших класса ушли по набору в Красную Армию. Я осталась почти без работы, потому что маленьких учить никогда не умела. С осени же предполагалась такая перестройка школ, с которой трудно было согласиться и которая до сих пор не нашла сколько-нибудь устойчивой формы. В этот момент усталости и огорчений, потому что за девять лет педагогической работы я была искренне ею увлечена, мы переехали на лето в Павловск. Там было отделение Агрономического института, снабжавшего нашего мальчишку молоком, которое и летом надо было отрабатывать. Павловск — это необыкновенное место. Ведь Петербург окружен запущенными, болотистыми, убогими огородами и полосами ярко-желтой сорной сурепки. Как оазисы, разбросаны среди них великолепные, искусственно созданные парки царских резиденций.

VI. Каторжник

Побег из ГУЛАГа. Часть 2. VI. Каторжник

Мы встретились. Мы снова втроем. Сын держит отца за одну руку, а я за другую. У него руки горят и дрожат, у меня холодные, как ледышки. Мальчик гладит ему руку, пальто, колени. Он скорее приходит в себя, чем мы, взрослые. — Ты меня узнал с такой бородой? — наконец выговаривает отец. — Узнал, — отвечает сын серьезно. — Ты теперь трубку куришь? — Трубку. Ты почему догадался? — У тебя в кармане трубка. — Верно, — он достал трубку и берет ее в рот. Как странно... Лицо и то, и не то. Сколько веков прошло с тех пор, как мы смотрели в последний раз друг на друга. Или это было в какой-то другой жизни? На кого он похож? Знаю. Суриков. Стрельцы перед казнью. Тех кончили, этого помиловали, но ходит он, как наполовину казненный. Он страшно бледен, но от ветра, от житья в холодных бараках кожа загрубела, потемнела. По лицу лежат черные тени: под глазами, под обросшими скулами, вокруг рта. Черная борода выросла, как попало; из-за нее лицо еще больше кажется несовременным, нездешним. Шея ужасна: худая, сухая, она торчит из ворота застиранной, грубой рубашки с завязками вместо запонок или пуговиц. Кажется, будто голова не по шее, слишком тяжела. Руки, как шея, — жесткие, загрубелые и страшно худые. Как жутко на него смотреть! Год назад его увели из дому молодым и сильным: ему было сорок два года, но ему давали тридцать пять.

Paleolithic

Paleolithic : from 2.6 million years to 12 000 BC

Paleolithic : from 2.6 million years to 12 000 BC.

Iron Age

Iron Age : from 1200 to 800 BC

Iron Age : from 1200 to 800 BC.

Chapter XXI

The voyage of the Beagle. Chapter XXI. Mauritius to England

Mauritius, beautiful appearance of Great crateriform ring of Mountains Hindoos St. Helena History of the changes in the Vegetation Cause of the extinction of Land-shells Ascension Variation in the imported Rats Volcanic Bombs Beds of Infusoria Bahia Brazil Splendour of Tropical Scenery Pernambuco Singular Reef Slavery Return to England Retrospect on our Voyage APRIL 29th.—In the morning we passed round the northern end of Mauritius, or the Isle of France. From this point of view the aspect of the island equalled the expectations raised by the many well-known descriptions of its beautiful scenery. The sloping plain of the Pamplemousses, interspersed with houses, and coloured by the large fields of sugar-cane of a bright green, composed the foreground. The brilliancy of the green was the more remarkable because it is a colour which generally is conspicuous only from a very short distance. Towards the centre of the island groups of wooded mountains rose out of this highly cultivated plain; their summits, as so commonly happens with ancient volcanic rocks, being jagged into the sharpest points. Masses of white clouds were collected around these pinnacles, as if for the sake of pleasing the stranger's eye. The whole island, with its sloping border and central mountains, was adorned with an air of perfect elegance: the scenery, if I may use such an expression, appeared to the sight harmonious. I spent the greater part of the next day in walking about the town and visiting different people.

16. Старожилы

Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 16. Старожилы

Не стремились к работе только закоренелые старожилы тюрьмы. Их было всего несколько человек, но зато один из них сидел уже более двух лет. Мы, собственно говоря, точно и не знали, почему они сидят так долго и в чем они обвиняются. По-видимому, у одного из них дело безнадежно запуталось из-за перевранной фамилии, и, приговорив его к десяти годам концлагерей, его вернули с Попова острова, то есть с распределительного пункта, но «дело» продолжали тянуть. Других не то забыли, не то перестали ими интересоваться, как запоздавшими и ненужными, и у следователей никак не доходили руки, чтобы решить, наконец, их судьбу. Они же, пережив в свое время все волнения и страхи, тупели и переставали воспринимать что бы то ни было, кроме обыденных тюремных мелочей, заменивших им жизнь. — Фи, еще молодой, фи, еще ничего не знаете, — любил приговаривать один из них, немец, пожилой человек. — Посидите с мое, тогда узнаете. Дфа с половиной гота! Разфе так пол метут! Фот как пол надо мести. И он брал щетку и внушал новичку выработанные им принципы по подметанию пола. Другие наставительно сообщали правила еды умывания, прогулки. Сами они ревниво соблюдали весь выработанный ими ритуал и проводили день со своеобразным вкусом. Вставали они до официального подъема и тщательно, не торопясь, умывались, бесцеремонно брызгая на новичков, спящих на полу. Затем аккуратно свертывали постель и поднимали койки, точно рассчитывая окончить эту процедуру к моменту общего подъема. В начинавшейся суматохе, давке, очередях они стояли в стороне, со старательно скрученной цигаркой в самодельном мундштучке. К еде они относились с особым вкусом.