Куэва-де-лас-Манос

Глава 28

Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 28

К середине ноября 1919 года офицеры и солдаты Северо-западной армии были интернированы в Эстонии. Хотя недостаток видения перспективы не позволял нам четко представлять истинные причины поражения белых, все понимали, что гражданская война заканчивается. Естественным следствием этого было наше полное физическое, духовное и эмоциональное истощение. Не осталось ничего, кроме острого чувства одиночества и отчаяния. Солдаты Белой армии не надеялись больше увидеть свои дома и семьи. Они превратились в пленников на чужой, враждебной территории без всяких перспектив обрести более приемлемые условия, поскольку не имели ни транспортных, ни денежных средств и нигде не были желанными гостями. Свое новое положение особенно отчетливо мы осознали в день отбытия англичан. Оставаться им не было никакого смысла: война закончилась. Они стремились домой и получили приказ отбыть на родину. Когда же мы собрались на вокзале, чтобы проводить их, от дружелюбия, взаимопонимания, сложившегося в течение нескольких месяцев нашего сотрудничества, не осталось и следа. Расставание проходило в атмосфере неловкости и сдержанности. Сознание того, что они нас бросают, заставляло англичан чувствовать себя весьма неловко, мы же безмолвно стояли и смотрели, как они садятся на поезд, увозящий их в нормальную жизнь. Когда поезд скрывался в отдалении, мы бросили прощальный взгляд на громоздкие силуэты танков, высившиеся на фоне западного небосклона. Обида жгла наши души, когда мы вернулись к своей убогой неопределенной жизни в казармах. Люди пали духом. У нас не было никаких дел, нечем было занять и свой мозг.

Новейшее время

Новейшее время : период с 1918 года по настоящее время

Новейшее время : период с 1918 года по настоящее время.

6. Вывод за ворота

Записки «вредителя». Часть III. Концлагерь. 6. Вывод за ворота

Очередь под открытым небом, то есть большую часть года под дождем и снежной метелью. Многие проглатывают свою порцию тут же, стоя, другие бегут в барак, на нары. У кого есть чайник, берут кипяток. Но все торопятся, потому что надо исполнить длинную и сложную процедуру, чтобы получить право выйти за проволоку и успеть на работу. В бараке, у ротного, надо получить «рабочую книжку», расписаться в книге, отметить часы и минуты получения, затем в канцелярии дежурного по лагерю надо показать книжку и получить пропуск на выход за проволоку. Получивших пропуска конвойные выстраивают на «линейке» и ведут к воротам. Здесь часовой просчитывает заключенных, проверяет пропуска. Вывод из ворот происходит в восемь часов утра, к девяти все должны быть разведены по всем учреждениям лагеря, разбросанным по городу Кеми. Так как всем надо «выправить документы» одновременно — всюду толкотня, очереди, ругань Нас гонят на принудительную работу, и мы же должны добыть себе пропуска, а нас же ругают в течение всей этой процедуры... Ведут нас посреди дороги, осенью и весной покрытой невылазной грязью. Среди конвойных попадаются рьяные служаки, которые требуют, чтобы мы строго соблюдали военный строй, а обуты мы все бог знает как, и многие месят эту каторжную грязь уже из последних сил. — Равняться чище в рядах! — кричит наш командир, останавливая и равняя шеренги. — До вечера стоять будете. — А нам что, постоим! — слышится из рядов. — Срок идет. Конвойный бросается искать виновных, отбирает пять-шесть документов, записывает фамилии.

Upper Paleolithic reconstructions

Reconstructions of Upper Paleolithic daily life

From 50 000 to 10 000 years before present. Last Ice Age. Realm of Cro-Magnons and other early Homo sapiens sapiens: anatomically and more or less behaviorally modern humans. Consciousness, speech, art positively exist. It is very much debatable if Homo species other than Homo sapiens sapiens ever possessed them. Major world population is early Homo sapiens sapiens, but also some other species of Homo, more characteristic for previous epochs, Neanderthals and possibly even some subspecies of Homo erectus, coexisted for much of the period. Humans begin to populate Australia and Americas. First decisive evidence of spears used as projectile weapons. Invention of a tool to throw them faster and farther: spear-thrower. Bow seems to be invented only near the transition from the Upper Paleolithic to the Mesolithic. Control of fire, fire making including, is widespread. Pleistocene megafauna: iconic mammoths and woolly rhinoceros. Many of mammals common enough today exist in much larger forms: giant beavers, giant polar bears, giant kangaroos, giant deers, giant condors. Some in "cave" forms, like cave bears, cave lions, cave hyenas.

Часть 3

Побег из ГУЛАГа. Часть 3

Часть II. Тюрьма

Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма

Chapter XI

The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter XI

Captain Morgan resolving to attack and plunder the city of Puerto Bello, equips a fleet, and with little expense and small forces takes it. SOME may think that the French having deserted Captain Morgan, the English alone could not have sufficient courage to attempt such great actions as before. But Captain Morgan, who always communicated vigour with his words, infused such spirit into his men, as put them instantly upon new designs; they being all persuaded that the sole execution of his orders would be a certain means of obtaining great riches, which so influenced their minds, that with inimitable courage they all resolved to follow him, as did also a certain pirate of Campechy, who on this occasion joined with Captain Morgan, to seek new fortunes under his conduct. Thus Captain Morgan in a few days gathered a fleet of nine sail, either ships or great boats, wherein he had four hundred and sixty military men. All things being ready, they put forth to sea, Captain Morgan imparting his design to nobody at present; he only told them on several occasions, that he doubted not to make a good fortune by that voyage, if strange occurrences happened not. They steered towards the continent, where they arrived in a few days near Costa Rica, all their fleet safe. No sooner had they discovered land but Captain Morgan declared his intentions to the captains, and presently after to the company.

Chapter XV

The voyage of the Beagle. Chapter XV. Passage of the Cordillera

Valparaiso Portillo Pass Sagacity of Mules Mountain-torrents Mines, how discovered Proofs of the gradual Elevation of the Cordillera Effect of Snow on Rocks Geological Structure of the two main Ranges, their distinct Origin and Upheaval Great Subsidence Red Snow Winds Pinnacles of Snow Dry and clear Atmosphere Electricity Pampas Zoology of the opposite Side of the Andes Locusts Great Bugs Mendoza Uspallata Pass Silicified Trees buried as they grew Incas Bridge Badness of the Passes exaggerated Cumbre Casuchas Valparaiso MARCH 7th, 1835.—We stayed three days at Concepcion, and then sailed for Valparaiso. The wind being northerly, we only reached the mouth of the harbour of Concepcion before it was dark. Being very near the land, and a fog coming on, the anchor was dropped. Presently a large American whaler appeared alongside of us; and we heard the Yankee swearing at his men to keep quiet, whilst he listened for the breakers. Captain Fitz Roy hailed him, in a loud clear voice, to anchor where he then was. The poor man must have thought the voice came from the shore: such a Babel of cries issued at once from the ship—every one hallooing out, "Let go the anchor! veer cable! shorten sail!" It was the most laughable thing I ever heard. If the ship's crew had been all captains, and no men, there could not have been a greater uproar of orders.

1291 - 1337

С 1291 по 1337 год

Поздний период Высокого Средневековья. От падения Аккры в 1291 до начала Столетней войны в 1337.

Предисловие

Побег из ГУЛАГа. Предисловие

«Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.» Анна Ахматова Книжка эта автобиографична, потому что только о себе я могу говорить, не подводя никого под тюрьму и ссылку, но моя судьба не отличается от жизни сотен и тысяч других интеллигентных женщин. Все мы с детства прошли большую школу, чтобы выработать в себе культуру, необходимую не только нам самим, но и стране, которой мы стремились служить своим трудом. Никто из нас враждебно не встретил революции и многие с воодушевлением отдавали все свои силы служению новому строю. И все же большинство из нас испытало общую участь: не только голод, когда нечем было накормить ребенка; гражданскую войну, когда некуда было спрятать его от пуль, — но и тюрьму и ссылку. Конечно, если специалистов, после того как их руками было создано все, что можно назвать достижениями революции, квалифицировали как «вредителей», то ничто не защищало нас от превращения в «жен вредителей». В этом была простая логика: чтобы ликвидировать интеллигенцию «как класс», нужно было уничтожить не только мужчин, но и женщин, а с ними и их ребят. Нас гнали общим путем бессмысленного, жестокого уничтожения. Террор, начавшийся три года назад, еще не кончен. Не знаю, кто может еще уцелеть. Знаю одно, что на воле и в тюрьме мы жили все одним желанием — сказать людям, каким путем пошла свобода в стране, которую многие считают страной будущего счастья человечества.

800 г. до н.э. - 323 г. до н.э.

С 800 г. до н.э. по 323 г. до н.э.

От конца древнегреческих Темных веков примерно в 800 г. до н.э. до смерти Александра Великого в 323 г. до н.э.

XVII. Цена спасения

Побег из ГУЛАГа. Часть 3. XVII. Цена спасения

— Мама! — крикнул сын изо всей силы. Я уже бежала к шалашу. Из леса быстро шли двое военных. Где же он?.. Вот. Идет, шатается. Какое страшное лицо. Заплыло отеком, черное, у носа запеклась кровь... — Милый, милый, — мы опять держим его за руки; мальчик гладит его, целует, а муж бессильно опускается на низкий край сруба и смотрит мимо нас. — Что случилось? Дорогой, милый... — Папочка, вот, выпей. Мама сейчас чай приготовит, мы припрятали для тебя одну заварку и один кусочек сахара. — У них есть немного, — с трудом говорит он, показывая на финнов-пограничников, смотревших на нас в смущении. — Мне не дали купить, сказали — всего взяли, а сами почти все съели, — волнуется он. — Пустяки. Главное то, что мы спасены. Все будет хорошо. — Я шел два дня, голодный, ничего не ел; сапоги развалились. Они думали дойти скорее меня. Едва дотащил их, три дня шли... Я понимала, что они не могли представить себе, как идет человек, спасая все то, что у него осталось в жизни. Финны должны были ошибиться в расчете времени — они мерили его другой мерой. У мужа хрипело в груди. Он закашлялся и выплюнул в ссохшийся, почерневший от крови платок красный сгусток: — Расшибся, — сказал он тихо. — Дорога трудная? — Очень. Камни. Мальчик ласкался и чуть не плакал. Отчего папа такой, ничего не говорит, не рассказывает, будто не рад... Финны в это время сварили овсяную кашу.