Глава 9. Второе рождение Тихоокеанского подплава [195]
С окончанием в 1922 г. Гражданской войны и военной интервенции иностранных государств Дальний Восток постепенно стал «приходить в себя». [196]
К этому времени морские и речные силы края практически перестали существовать: Амурская речная флотилия превратилась в небольшой отряд, почти вся Сибирская флотилия ушла на Филиппины, в Манилу, а оттуда — кто куда.
Еще в апреле 1920 г. в ходе противостояния военной интервенции со стороны США и Японии и борьбы с Белым движением создается Дальневосточная республика (ДВР), имевшая свои войска и взаимодействовавшая с партизанами края. 25 октября 1922 г. войска ДВР вошли во Владивосток, а уже 15 ноября она объединилась с РСФСР. Созданные в апреле 1921 г. из судов Байкальской и Амурской флотилий морские силы ДВР (МС ДВР) в конце ноября 1922 г. образовали Морские Силы Дальнего Востока РСФСР (МС ДВ РСФСР), основное ядро которых составляли 3 миноносца, канонерская лодка и сторожевой корабль.
Характеризуя создавшуюся обстановку в Морских Силах страны, Нарком по военным и морским делам М. В. Фрунзе писал: «В общем ходе революции и случайностях Гражданской войны на долю морского флота выпали особенно тяжкие удары, в результате их мы лишились большей и лучшей части материального состава, лишились огромного большинства опытных и знающих командиров, игравших в жизни и работе флота еще большую роль, чем во всех других родах оружия, потеряли целый ряд морских баз и наконец потеряли основное ядро их рядового краснофлотского состава» (Фрунзе М. В. О молодежи. М., 1937. С 62).
Просуществовав всего 4 года, в сентябре 1926 г. МС ДВ оказались расформированными.
Однако в 1932 г. руководство страны снова обратилось к мнению о необходимости создания на обширных акваториях ДВ соответствующих им Морских Сил. Так, 30 марта 1932 г. во Владивостоке уже сформирован штаб упомянутых сил (ШМС ДВ) при Командующем силами М. В. Викторове, который 21 апреля того же года приступает к формированию МС ДВ.
К середине 1932 г. на Дальзавод во Владивостоке и Судомеханический в Хабаровске для достройки и проведения испытаний начинают поступать по железной дороге в разобранном состоянии [197] корпуса и механизмы первых подводных лодок типа «Щ» и на следующий год — целиком лодки типа «М», построенные на судостроительных заводах Ленинграда и Николаева. В ноябре началось формирование 1-й бригады подводных лодок (Бпл 1) МС ДВ, которую на протяжении нескольких лет будут условно называть 2-й морской бригадой (2МБ) и в состав которой войдут 12 пл типа «Щ». Командиром бригады назначили опытнейшего подводника-черноморца Кирилла Осиповича Осипова.
12 декабря того же года, через 16 лет и 7 месяцев после того, как тихоокеанские воды покинула первая русская и последняя на театре пл «Дельфин», в бухте Золотой Рог была спущена на воду новая пл «Карась» под тактическим номером «Щ-11». Так началось возрождение тихоокеанского подводного плавания. Позднее лодку переименуют в «Лосося» и присвоят ей номер «Щ-101». Достраиваться, проходить испытания и осваиваться в новых условиях лодка и ее экипаж станут под командованием опытного «барсовика», в будущем выдающегося подводника и флотоводца Георгия Никитича Холостякова.
В своих воспоминаниях Холостяков напишет: «Утро заставало лодку («Щ-11») где-то в Амурском или Уссурийском заливе. То были прибрежные воды, самый краешек Японского моря, откуда еще далеко до открытого океана. Но и эти плавания постепенно знакомили нас с совершенно новым морским театром, непохожим на Балтику или Черноморье.
Яркие впечатления оставлял почти каждый из ближайших островов. Особенно понравился Аскольд с его врезавшейся в скалы укромной бухточкой. Войдешь в нее — и корабля уже ниоткуда не видно. А со скал можно окинуть глазом такие просторы, что никак на них не наглядишься».
Подводников во Владивостоке поселили в Мальцевских казармах. Там их будут размещать всегда. А вот что вспоминает по этому поводу Холостяков: «Много позже, в 1968 году, на встрече подводников разных поколений, устроенной под Ленинградом, я познакомился с 80-летним В. М. Грязновым — бывшим боцманом дальневосточной подводной лодки «Форель». И только от него узнал, что экипажи лодок Сибирской военной флотилии жили в тех же казармах, куда решили поселить наши команды. А тогда мы об этом ни от кого не слышали. Никто во Владивостоке не вспоминал дореволюционный подплав. <...> Старинные Мальцевские казармы стояли на спуске к бухте за каменной стеной» (Холостяков Г. Н. «Щуки» в Тихом океане // Из бездны вод: Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников. М.: Современник, 1990). [198]
С октября по декабрь 1933 г. флот принял 7 подводных лодок от Дальзавода, а в апреле 1934 г. — еще одну от хабаровского Судомеханического. Эти 8 лодок сформировали 1-й и 2-й дивизионы Бпл 1: Днпл 1 — «Щ-101» (Холостяков), «Щ-102» (Заостровцев), «Щ-103» (Кудряшов), «Щ-104» (Ивановский); Днпл 2 — «Щ-105» (Кузнецов), «Щ-106» (Курников), «Щ-107» (Стеценко), «Щ.-108» (Кулагин). В качестве плавбазы бригаде дали товаро-пассажирский пароход «Саратов».
В 1934 г. продолжено формирование Бпл 1. Днпл 3 составили «Щ-109» (?), «Щ-110» (Исаев), «Щ-111» (?), «Щ-112» (Касатонов). В Днпл 4 вошли «Щ-113» (Клевенский), «Щ-114» (Матвеев), «Щ-115» (Гуз), «Щ-116» (Федотов). Бпл 1 временно подчинен Днпл 5: «Щ-117» (Египко), «Щ-118» (Н. С. Иванов), «Щ-119» (?), «Щ-120» (?), поскольку формирование Бпл 3, куда он должен будет войти, начнется только в 1935 г.
По состоянию на 1 января 1935 г. Бпл 1 имела 16 пл типа «Щ» и дислоцировалась во Владивостоке. В мае 1935 г. Днпл 5 передан в состав Бпл 3. В дальнейшем до 1940 г. в составе Бпл 1 не произойдет никаких изменений.
Параллельно с Бпл 1 с 25 февраля по 1 декабря 1932 г. шли подготовка документов и формирование Бпл 2 (условное название 4МБ). Предполагалось сформировать бригаду подводных лодок типа «М», состоящую из 5 дивизионов с 6 лодками в каждом, всего 30 единиц. Основная часть лодок строилась в Николаеве. Там же происходил отбор личного состава для службы на «малютках» бригады и формировались их экипажи. Команды лодок принимали активное участие в их достройке и испытаниях, после чего «малютки» лишь частично демонтировались и в облегченном состоянии грузились на железнодорожные платформы. Также экипажи лодок принимали участие в отправке и сопровождении лодок на Дальний Восток. Во Владивостоке лодки приводили в рабочее состояние, спускали на воду и принимали в состав флота. До окончания формирования Бпл 2 решение всех связанных с ней организационных задач возлагалось на командование и штаб Бпл 1.
Отметим, что проводимые в 1934 г. транспортные операции с подводными лодками на Транссибирской железнодорожной [199] магистрали стали точным повторением таких же, проводившихся 30 лет тому назад с «подводными миноносцами» Императорского флота.
С 1 декабря 1933 г. по 7 января 1934 г. первые 3 лодки типа «М» со штабом Днпл 1 совершили переезд по железной дороге из Николаева во Владивосток, а уже 15 апреля закончилось формирование Бпл 2: приступили к работе командование и штаб бригады, определено место ее дислокации в бухте Малый Улис, расположенной к югу от Владивостока на северном берегу пролива Восточный Босфор. По первоначальному плану намечалось иметь в составе бригады 4 дивизиона по 5 лодок в каждом и один из 4 лодок. Перемещение на Дальний Восток основной группировки лодок типа «М», планируемое на 1934 г., закончится в августе, и для ее ввода в строй останется совсем мало времени.
В апреле — мае 1934 г. в строй вступили первые «малютки»: «М-1», «М-2» и «М-3». А с июня по ноябрь бригада примет в свой состав еще 23 подводные лодки («М-4» — «М-26»), и к 1 января 1935 г. в Бпл 2 войдут четыре Днпл по 6 лодок и один Днпл из 2 лодок. В ноябре 1934 г. дивизионы Бпл 1 перенумеруют, включив в их номера номер бригады. Так, Днпл 1 Бпл 1 станет называться Днпл 11, Днпл 2 — Днпл 12 и т. д.
В 1935 г. в состав Бпл 2 войдут еще 2 лодки: «М-27» и «М-28». Днпл 5 Бпл 2 (подводные лодки «М-25», «М-26», «М-27» и «М-28») становится учебным. Отныне на него возлагается задача по подготовке к практическому подводному плаванию всех вновь поступающих на флот подводников для службы на лодках типа «М».
Все подводные лодки Бпл 2 представляли собой корабли типа «М» VI серии. Если, глядя на такую лодку снаружи, можно обнаружить в сопряжениях линий борта, палубы, оконечностей и ограждения рубки некоторое соответствие требованиям корабельной архитектуры, то, забравшись внутрь, оказываешься как будто бы в трубе ливневой канализации (3 м в диаметре), напичканной какими-то непонятными механизмами и устройствами, мешающими свободному проходу из конца в конец. Для того чтобы разойтись в дизельном отсеке, одному моряку нужно было встать на четвереньки, а другому перелезть через него. На такой лодке можно было [200] только существовать, но не жить. К запредельной тесноте добавлялись ее скверные мореходные качества, из-за которых лодку начинало качать даже от волны, вызванной прошедшим неподалеку катером или буксиром. Минует пять лет, и во время советско-финской войны подобные лодки улучшенной серии будут вынуждены самовольно покидать назначенные им позиции и укрываться в бухтах от губительного для них действия 6-балльной волны. После пуска торпеды (их имелось всего лишь две) лодку непременно выбрасывало на поверхность. Годилась она разве что для начального обучения неофитов подводного дела на тихой воде.
Опыт предыдущих поколений подводников, плававших на таких лодках, и собственный опыт «малюточников» говорил о том, что от дальнейшего строительства таких кораблей необходимо отказаться, однако высшее руководство считало иначе, видя залог успеха в количестве, а не в качестве поставленных в строй единиц, и заводы продолжали постройку «малюток».
В том же 1935 г. формируется Бпл 3 (условно 5МБ), включавшая подводные лодки типа «Щ». Ее комбригом становится Холостяков. В мае в состав бригады вошли первые 4 лодки — из 5-го дивизиона, ранее прикомандированного к Бпл 1, — и пб «Саратов». В октябре в бригаде сформировался Днпл 6, куда вошли «Щ-121» (Н. И. Виноградов), «Щ-122» (Бук), «Щ-123» (Зайдулин) и «Щ-124» (Л. Г. Петров). Для дислокации бригаде назначена Советская Гавань.
11 января 1935 г. МС ДВ переименованы в Тихоокеанский флот (ТОФ). Принятому со времен Императорского флота разделению годового цикла плавания кораблей на летнюю кампанию и зимнюю стоянку в резерве новый флот решился не следовать и пытался плавать круглый год. С 1940 г. по указанию сверху примеру ТОФ последуют, правда не сразу, другие флоты — там, где ледовые условия позволяли плавать беспрепятственно. Однако к началу ВОВ эту задачу не удастся решить и сезонность в боевой подготовке флотов будет соблюдаться еще некоторое время и после войны.
В том же году пл «Щ-102» (Чурсин) совершает поход на время полной автономности пл типа «Щ». Тогда оно составляло 15 суток и соизмерялось с автономностью лодок времен Первой мировой войны. Успешный поход лодки выявил скрытые резервы человеческих [201] возможностей команды и надежности механизмов, что позволило запланировать и предпринять поход на время, превышающее полную автономность. 11 января 1936 г. в поход вышла пл «Щ-117» (Египко), которая находилась в море 30 суток. За выполнение задания и проявленные при этом твердость и мужество весь экипаж подводной лодки был награжден орденами СССР. Тогда руководители еще понимали, что каждый член экипажа подводной лодки в равной степени подвержен опасности, которую несет служба на подлодке, и поэтому жалеть для них наград не следует. Успешное плавание первых лодок породило соревнование. Вслед за ними в длительные зимние походы отправились «Щ-122» (Бук), «Щ-123» (Зайдулин), «М-28» (Потемкин), «Щ-114» (А. И. Матвеев), «Щ-113» (Клевенский). Подводники сумели перекрыть нормативы пребывания в море, но ордена теперь стали давать выборочно. На основании достигнутых результатов для подводных лодок типа «Щ» установили предельный срок пребывания в море — 40 суток.
Еще раньше, начиная с 1934 г., КДнпл 1 Холостяков уходил с дивизионом на зимовку в одну из незамерзающих бухт Приморья, откуда его лодки могли выходить для выполнения учебных задач в море в любое время и всегда пользовались этой возможностью. Став командиром Бпл 3, он распространил опыт зимнего плавания на всю бригаду. Теперь на зимовку в незамерзающие бухты Приморья стали выходить дивизионы Ивановского и Заостровцева. Иногда, в сильные морозы, море замерзало, и на входах в бухты образовывались ледяные перемычки. Подводники научились преодолевать ледовые барьеры, подныривая под них и проходя под ними значительные расстояния. А ведь первое в истории российского флота плавание во льдах в подводном положении еще 30 лет тому назад в этих же водах совершила пл «Кефаль» под командой Меркушева. Тогда же были предложены рекомендации по подготовке и обеспечению плавания лодок в зимних условиях, затерявшиеся ко времени становления ТОФ где-то на полках архива.
По состоянию на 1 января 1936 г. на Бпл 1 и Бпл 2 обстановка не менялась, если не считать того, что в ноябре пл «Щ-103» (Кудряшов) выбросило штормом на камни. Восстанавливать лодку не [202] собирались, а исключили из списков лишь в 1940 г. На Бпл 3 число лодок возросло до 8 ед.
В апреле 1936 г. дивизионы Бпл 2 и Бпл 3 перенумеровали по тому же принципу, что и дивизионы 1-й бригады. После присвоения дивизионам новых номеров расписание Бпл 2 стало выглядеть следующим образом: Днпл 21 — «М-1» (В. И. Виноградов), «М-2» (Бук), «М-3» (Полтавский), «М-4» (Долгов), «М-5» (?), «М-6» (Мазин); Днпл 22 — «М-7» (Смирнов), «М-8» (Евгеньев), «М-9» (Гаджиев), «М-10» (Л. Г. Петров), «М-11» (Сурабеков), «М-12» (Ф. Ф. Павлов); Днпл 23 — «М-13» (Чабаненко), «М-14» (В. А. Павлов), «М-15» (Евстрахин), «М-16» (Банков), «М-17» (Куприянов), «М-18» (Гаврилин); Днпл 24 — «М-19» (Беляев), «М-20» (Никулин), «М-21» (?), «М-22» (Курносов), «М-23» (Тузов), «М-24» (Докукин); Днпл 25 — «М-25» (Поскотинов), «М-26» (Гречко), «М-27» (?), «М-28» (Павлуцкий). А вот как стало выглядеть расписание Бпл 3: Днпл 31 — «Щ-117» (Гаджиев), «Щ-118» (Н. С. Иванов), «Щ-119» (В. В. Киселев), «Щ-120» (Наринян); Днпл 32 — «Щ-121» (Н. И. Виноградов), «Щ-122» (Бук), «Щ-123» (Зайдулин), «Щ-124» (П. Г. Петров). Оставаясь в списках Бпл 3, Днпл 32 (бывший Днпл 6) назначается учебным и принимает дополнительную нагрузку по практической подготовке для плавания на лодках типа «Щ» моряков новых наборов. В августе — сентябре продолжительные дальние походы совершат подводные лодки «Щ-117» (Гаджиев) и «Щ-119» (Киселев).
В это же время на побережье приглянувшейся Холостякову бухты Находка приступили к возведению береговой базы для лодок. Возвращаясь к истокам российского подплава, заметим, что первой подводной лодкой, посетившей великолепную бухту Находка в заливе Америка и стоявшей здесь ночью на якоре в мае 1905 г., была пл «Сом». Тогда ее команда, во главе с командиром князем Трубецким высыпавшая на верхнюю палубу, не могла скрыть своего восхищения, любуясь живописными сопками, поросшими диковинными деревьями и кустарниками. Утром, с восходом солнца, лодка покинула бухту. Теперь здесь собирались базировать подводные лодки. Первым сюда придет Днпл 31. [203]
В августе — сентябре 1936 г. состоялось совместное учебное плавание пяти подводных лодок с пб «Саратов» по маршруту Охотск — Магадан — Оха — залив Байкал — о-в Удд. Такое плавание иногда называли штурманским походом, и предназначалось оно для ознакомления с навигационно-гидрологическими условиями театра.
Особое место в обеспечении лодок на стоянке, а также при отработке практических задач в море играли самоходные плавбазы подводных лодок. Правильнее было бы сказать — плавбаза, поскольку кроме парохода «Саратов», выступавшего в этой роли, у тихоокеанских подводников других судов в ту пору не наблюдалось. По негласному правилу пб «Саратов» придавалась той бригаде, которая приступала к формированию своих подразделений и пока не владела необходимой для базирования инфраструктурой.
Пройдет время, и на плавбазы возложат еще и бремя расквартирования членов офицерских семей, тех, у кого хватило мужества ринуться за главой семьи к новому месту службы в каторжную даль, но для которых не хватило жалких квадратных метров из скудных резервов казенного жилья. Благодаря этому обстоятельству порой происходили забавные сцены.
Иногда плавбазы выходили в море, где выступали в качестве кораблей-целей для подводных лодок своей бригады, выполнявших торпедные атаки. В таких случаях командиры плавбаз почти всегда позволяли офицерским семьям оставаться на борту отходящего в море судна. Не отправлять же надолго женщин и детей на берег куда попало? Знавшие цель выхода плавбазы — обеспечение торпедных стрельб — и имевшие вполне зрелое представление о самих стрельбах, молодые мамаши «со чады» собирались у кого-нибудь в каюте или при хорошей погоде на верхней палубе, так, чтобы хорошо видеть море. И тогда можно было услышать такое:
— Как ты думаешь, сколько сегодня поставит комбриг твоему Володе за стрельбу?
— Не меньше четырех баллов, — следовал уверенный ответ.
— Девочки, перестаньте. Смотрите, чья-то лодка уже заняла позицию. Сейчас начнется!
В наступившей тишине ощущаются только легкое покачивание на волнах массивной плавбазы и едва уловимое сотрясение ее корпуса от увеличившихся оборотов машины.
— Смотрите, правее тучки на воде след торпеды! Идет прямо на нас! Молодец, Володька! Пять баллов!
— Не спеши радоваться. Видишь, след больше склоняется к корме. Еще больше! Все, промах!
— Это стрелял не Володя, а твой мазила!
В другой раз бывало так, что возвратившемуся с моря подводнику, предвкушавшему радостную встречу с женой и детьми, на вопрос «А где стоит «Саратов»? — вахтенный отвечал: «"Саратов» ушел в Большой Камень. Вернется послезавтра». [204]
С мая до конца 1936 г. в строй Бпл 3 вступило еще 8 лодок: Днпл 33 — «Щ-125» (Гольдберг), «Щ-126» (Жернаков), «Щ-127» (Куприянов), «Щ-128» (?); Днпл 34 — «Щ-129» (Гафрон), «Щ-130» (Дегерменджи), «Щ-131» (Челпанов), «Щ-132» (Романенко).
В феврале 1936 г. начинается образование Бпл 4 (условно 6МБ). В самом начале процесса формируется Днпл 9, состоящий из подводных минных заградителей типа «Л» XI серии.
В конце года в строй вошли подводные лодки «Л-7» (?), «Л-8» (Курников) и «Л-9» (Кулагин), составившие по новой нумерации Днпл 41 (бывш. Днпл 9). Подводные лодки этого типа строились в Ленинграде и Николаеве. По завершении постройки они разбирались на секции и перевозились по железной дороге на судостроительные заводы Дальнего Востока. Здесь, главным образом во Владивостоке на Дальзаводе, а также в Комсомольске-на-Амуре на заводе № 199 (2 лодки), их собирали, комплектовали всем необходимым, спускали на воду и, проведя испытания, предъявляли флоту для приемки.
Для размещения личного состава в качестве плавбазы дивизиону выделят гису «Приморье». Командиром дивизиона назначается опытный подводник-балтиец с 6-летним стажем командования дивизионами лодок, в том числе и на ТОФ, Максим Петрович Скриганов.
Через некоторое время дивизион станет отдельным — ОДнпл 41, и его переведут в Петропавловск-Камчатский с подчинением Военному совету флота (ВС ТОФ).
В августе начинается формирование управления Бпл 4 с дислокацией во Владивостоке. В ноябре — декабре Бпл 1 пополнилась подводными лодками «Щ-133» (Пирвердян) и «Щ-134» (Кладов). Лодки вошли в поредевший после аварии пл «Щ-103» Днпл 11. Бпл 2 продолжает нести службу в составе 28 подводных лодок.
В 1937 г. Командующим ТОФ становится Г. П. Киреев, а через несколько месяцев его сменит Н. Г. Кузнецов.
Продолжается формирование Бпл 4. Командиром бригады назначен Скриганов.
Впервые для обеспечения проводимых в Японском и Охотском морях гравиметрических съемок в обширный район направляется [205] пл «Щ-105» (А. Т. Чабаненко, штурман В. И. Головачев), успешно выполнившая поставленную перед ней задачу.
В конце года в строй вступила пл «Л-10» (Ф. Ф. Павлов). Лодка останется в составе Днпл 41 до осени будущего года, пока не сформируют Днпл 42 и Днпл 43.
В остальных бригадах все оставалось без изменений.
Текущий год вошел в историю страны как год начала волны неоправданных репрессий руководства страны против своего народа, против многочисленных преданных ей строителей государства и его экономики. Не минула чаша сия и подводников ТОФ. Не застав первой (1920–1921 гг.) и второй (1929–1930 гг.) волн репрессий, ТОФ полностью испытал на себе их разрушительную силу в 1937–1938 гг. Следует заметить, что удары ГПУ и НКВД были направлены не только на ТОФ. В равной степени им подверглись моряки и Балтийского, и Черноморского, и Северного флотов. Подробнее с общей картиной этих черных страниц истории страны и подводных сил читатель сможет ознакомиться в последней главе книги.
В 1938–1939 гг. подводники ТОФ продолжают выполнять предписанные им руководящими документами учебно-боевые задачи. Как и 30 лет тому назад, тихоокеанские лодки совершают выходы в море для отработки на подводном ходу навыков личного состава, совершают дальние межбазовые переходы, осваивают новые места стоянок. Так, к 1939 г. помимо Владивостока, Малого Улиса и Петропавловска-Камчатского подводники уже ознакомились с такими местами, как Советская Гавань, Находка, бухты Владимир и Ольга, присматриваются к Южно-Сахалинску.
9 июля 1938 г. Днпл 31 с пб «Саратов» перебазируются из Находки в Советскую Гавань, 14 августа плавбаза передается в Бпл 4, а Днпл 31 в формируемую на месте Бпл 5.
29 июля, с началом боевых действий сухопутных частей Красной Армии против провокации японской военщины у озера Хасан, ТОФ переводится на повышенную боевую готовность, его корабельные соединения рассредоточиваются по маневренным базам. Соединениям подводных лодок ставится задача развернуться в назначенные районы и «осуществлять дозорную службу с целью [206] охраны морских коммуникаций и быть в готовности к нанесению удара по отряду боевых кораблей противника».
Отсутствие на флотах до начала хасанских событий системы оперативных готовностей сил не способствовало их своевременному развертыванию. Круглосуточными усилиями начальника ОУ ШТОФ М. С. Клевенского, еще весной командовавшего пл «Л-13», и его подчиненных система создавалась уже в ходе событий, а в последующем оказалась распространенной на все флоты. Появление, по данным разведки, в районе устья р. Тюмень-Ула (выход госграницы на побережье залива Петра Великого) отряда японских кораблей создавало угрозу нашей основной коммуникации Владивосток — Посьет и не снижало вероятности переноса боевых действий на море. Однако 10 августа, с падением сопки Безымянной, японское МИД приступило к переговорам о перемирии.
В конце 1938 г. в Бпл 4 войдут 2 подводные лодки типа «Л» XI серии: «Л-11» (Мишенин) и «Л-12» (Романенко). Вместе с пл «Л-10» они образуют Днпл 42. Поступившие вслед за ними в том же году еще 4 лодки типа «Л» XIII серии: «Л-13» (?), «Л-14» (Пирвердян), «Л-15» (А. Д. Федоров) и «Л-16» (Федотов) войдут в состав Днпл 43. С августа по ноябрь 1939 г. в строй вступят еще 3 лодки типа «Л» XIII серии: «Л-17» (Шулаков), «Л-18» (Савич-Демянюк) и «Л-19» (?). 15 мая из 1МБ в Бпл 4 переводится зн «Теодор Нетте», который предназначается для использования в качестве плавбазы; второй плавбазой остается «Приморье». Пб «Саратов» отправится в Петропавловск-Камчатский с ОДнпл 41.
Арестованы Холостяков и Осипов, прошедший после 5-летнего командования бригадой войну в Испании. Холостякову предъявят обвинение в нанесении ущерба боеготовности бригады, выразившемся в израсходовании лодками установленных часов моторесурса. Осипова освободят и восстановят в 1939 г., Холостякова — в 1940 г.
В 30-е гг. боевая подготовка на тихоокеанских подводных лодках, как и на других флотах страны, проводилась в соответствии с требованиями Наркома ВМФ и указаниями, исходившими из Главного штаба. Представитель инспектирующего флот штаба мог заявить, что в соединениях все делается не так, но он никогда не говорил, [207] как надо делать. Очевидно, из-за того, что сам не знал дела или не хотел брать на себя ответственность. Лишь в 1939 г. флоты и соединения станут руководствоваться требованиями вновь разработанного «Наставления по боевой деятельности подводных лодок», а с 1941 г. — «Курсом боевой подготовки подводных лодок». В отличие от прежних лет, когда каждый учебный год начинался с азов, теперь предписывалось возобновлять обучение с учетом уровня подготовленности достигнутого в предыдущем учебном году.
Планируя боевую подготовку, штабы соединений старались реализовать все полученные сверху указания. Планы получались громоздкими и какими-то «рыхлыми», не объединенными общей идеей. Такие планы были обречены на провал. Запланированные задачи отрабатывались наспех, принимались формально или вовсе не выполнялись. Каждый год, начиная боевую подготовку не с достигнутого накануне уровня, а с нуля, руководство соединений тормозило ее развитие, что сказывалось на снижении уровня боевой готовности кораблей.
Подготовка командиров страдает от излишней опеки над ними при отработке учебных задач в море. Аварии подводных лодок на других флотах страны в 1931 и 1935 гг. привели к тому, что командиров лодок почти перестали выпускать в море одних, без «обеспечения». Обязательной становится практика назначения на выход в море обеспечивающих командиров дивизионов или бригад, беспрестанно вмешивающихся в действия командиров подводных лодок, лишая их самостоятельности и инициативы. Сами комдивы часто назначались на должности, проплавав или простояв в постройке в должности командира лодки всего полтора-два года, т. е. не достигнув должного уровня подготовленности к мастерскому выполнению своих обязанностей. Им еще было нечему учить молодых командиров лодок. Скоропалительному назначению на должности комдивов неподготовленных людей также способствовало частое появление вакансий в связи с захлестнувшими флот репрессиями.
Все это привело к появлению на флоте всегда оглядывающихся на начальство, нерешительных, безынициативных и слабо подготовленных к управлению лодками командиров. Подводное плавание [208] заполнила масса «червонных валетов». Кое-где можно было встретить и «короля», одного-двух. СФВ и ВОВ представили тому неоспоримые подтверждения. Знакомясь с биографиями командиров, читатель без труда поймет, кто есть кто. Имея достаточное количество боеспособных лодок, к началу войны мы не сумели подготовить к эффективному ведению боевых действий их командиров и экипажи. Доказанная многовековой историей человечества истина, что от воинов на войне нельзя требовать того, чему их не научили до войны, была напрочь забыта.
Высшим показателем подготовленности любой подводной лодки к ведению боевых действий считается мастерское умение ее команды выполнять торпедные атаки в любых условиях. Практические торпедные стрельбы, проводимые в упрощенных условиях на фоне примитивных тактических учений, когда лодка занимала назначенную ей точку и ожидала прохода вблизи наводимой на нее руководителем учения цели, не способствовали выработке у командира лодки навыков и умений, необходимых на войне. Подводников не учили эффективной залповой стрельбе веером, хотя такую стрельбу русские подводники освоили еще в 1912 г., а немецкие в 1936 г. узаконили залповую стрельбу 3-торпедным веером. (На заре советского подплава, в 1918 г., основоположник русской школы торпедной стрельбы С. А. Кукель читал для слушателей Подводного класса теорию залповой стрельбы веером, а в 1922 г. она уже отсутствовала в программе обучения.) Основным способом стрельбы считалась стрельба одиночной торпедой, позволявшая, как полагали, сберегать боезапас, в результате чего лодки возвращались из боевого похода с неизрасходованным боекомплектом торпед.
Финская война, а вслед за ней и Великая Отечественная неоспоримо доказали слабую подготовленность наших подводных сил к ведению боевых действий на море.
Начатая в 20-х гг. на ЧФ отработка взаимодействия подводных лодок с авиацией вселяла надежду на дальнейшее совершенствование, но, достигнув незначительных успехов, заглохла. Руководство советского ВМФ так и не смогло понять, насколько возрастет результативность подводных лодок, если организовать эффективное [209] взаимодействие лишенной дальнего обзора, но мощной в ближнем бою подводной лодки с «дальнозорким» самолетом-разведчиком.
Вскоре после окончания Первой мировой войны, обобщая ее опыт, военно-морская наука признала основным методом боевого использования подводных лодок метод позиционной службы, представленный несколькими вариантами. Не обойдены вниманием более эффективный метод патрулирования, применявшийся русскими и английскими лодками на Балтике, и развившийся из него в дальнейшем метод крейсерства в обширных районах. В советских боевых документах этот опыт учитывался, однако он не нашел отражения в боевой подготовке, а штабы и лодки оказались готовыми лишь к малоэффективному позиционному методу.
Ранее уже говорилось о неудовлетворительной работе разведки флота. Командиры не получали достаточной информации о силах и средствах вероятного противника, его организации и методах боевого использования кораблей и авиации. Совсем не велась работа по изучению торгового флота, который с началом боевых действий становится основным объектом для атак в ходе прерывания коммуникаций противника.
Много лет сохранявший добрые традиции подготовки рядового и старшинского состава к обслуживанию, ремонту и уходу за механизмами, приборами и устройствами подводных лодок УОПП своих позиций не сдавал и продолжал выпускать неплохих специалистов. Однако их дальнейшая работа на действующих подводных лодках оставляла желать лучшего. Уж слишком много происходило неприятностей, связанных с управлением лодкой на подводном ходу, в самое неподходящее время. Например, провалы на глубину в решающие моменты торпедной атаки, удары о грунт при срочном погружении, погружение с незадраенными забортными отверстиями, нарушение правил эксплуатации аккумуляторных батарей и т. д.
Трудно винить в проявлении перечисленных недостатков отдельных людей, тем не менее нетрудно заметить, что они отражали общее положение дел в Военно-Морском Флоте и Красной Армии. [210]
С марта 1939 г. Командующим ТОФ становится И. С. Юмашев.
В Бпл 2 начинаются перестановки. 17 мая 1939 г. Днпл 25 (4 пл типа «М») исключается из состава бригады и переводится в распоряжение командира Совгаванского укрепленного района (СГУ?) с базированием в Советской Гавани.
23 октября с БФ прибыли подводные лодки «М-43» (Лазо), «М-44» (?), «М-45» (Николаев) и «М-46» (Гусаров), которые вошли в состав Днпл 26, и с ЧФ — «М-47» (Матрос), «М-48» (Расточиль) и «М-49» (Шейхатович), из которых две первые вошли в Днпл 26, а последняя сначала в Днпл 22, затем, уже окончательно, в Днпл 24.
Тем временем в далеком Ленинграде авторитетная комиссия закончила экзаменационную сессию в Командном отделе УОПП. На этот раз провалившихся не оказалось. Среди прочих замечаний выделялось следующее: «Большинство еще не овладели методом марксистского анализа исторических событий и фактов и не всегда умеют дать им научное марксистско-ленинское объяснение». Псевдонаука никоим образом не могла захватить умы большинства молодых людей, поэтому они были вынуждены лишь зазубривать надуманные спекулятивные ее положения, дабы не оказаться в немилости у партийного чиновничества и не подвергнуться репрессиям. Лишенная подтверждения практикой, она не могла служить инструментом познания окружающей среды и происходящих в ней процессов. Главной спекуляцией считалось бездоказательное утверждение типа: «Научность марксизма-ленинизма заключена в его правильности». Попытка усомниться в правильности тезиса немедленно превращала сомневающегося в ревизиониста со всеми вытекающими последствиями.
В наступившем 1940 г. в Бпл 1 сформируют управление нового подразделения — Днпл 15. Дивизион будет комплектоваться новыми подводными лодками типа «С». В архивах не окажется документов, раскрывающих деятельность дивизиона в период до 22 июня 1941 г. Известно лишь то, что к началу войны в состав ТОФ входила только пл «С-54» (Братишко), и пять лодок типа «С» («С-51», «С-52», «С-53», «С-55» и «С-56»), построенные в Ленинграде на Балтийском заводе и перевезенные секциями во Владивосток, достраивались на Дальзаводе. [211]
20 мая 1940 г. из списков Бпл 2 в полном составе исключены лодки Днпл 22. Дивизион переведен в залив Владимир и подчинен командиру Владимиро-Ольгинской ВМБ. Подводные лодки «М-23» и «М-24» откомандированы в Северо-Тихоокеанскую флотилию.
5 июня того же года подводные лодки Днпл 26 в полном составе («М-43» — «М-48») переданы в Бпл 5. А 5 июля УОПП ТОФ пополнился подводными лодками «М-21» и «М-22». 31 августа Днпл 24 принял в свой состав вновь построенную пл «М-30» (В. Н. Иванов), а 21 декабря — «М-63» (Капицын).
Перемены коснулись и подводных лодок Бпл 3. 28 июня в Днпл 34 Бпл 3 зачисляется пл «Щ-133» (Дубовцев), переданная бригаде из состава Бпл 1, а 17 октября после успешного трансокеанского перехода Северным морским путем на Дальний Восток во Владивосток прибыла североморская пл «Щ-423» (Зайдулин). Лодка вошла в состав Днпл 33 Бпл 3. Много позже, 17 апреля 1942 г., она получит новый тактический номер — «Щ-139».
По состоянию на 10 сентября в состав Бпл 3 входили: Днпл 32 («Щ-121» — «Щ-124»); Днпл 33 («Щ-125» — «Щ-128», «Щ-423»); Днпл 34 («Щ-129» — «Щ-133»). Всего 14 вымпелов. После того как 20 ноября командиру бригады отдали в подчинение склад жидкого топлива № 108 в бухте Находка, на всем ТОФ не было равных Бпл 3 по обеспеченности энергоресурсами.
В 1941 военном году поначалу каких-либо существенных изменений в течении событий на подводных силах ТОФ не наблюдалось. С началом ВОВ подводные силы ТОФ, приведенные в состояние боевой готовности, базировались в освоенных соединениями базах на побережье Приморья и на Камчатке.
Бпл 1 (Е. Е. Полтавский) базировалась во Владивостоке с подчинением ВС ТОФ в составе: Днпл 1 — «Щ-101», «Щ-102», «Щ-104» — «Щ-106», «Щ-107»; Днпл 2 — «Щ-108», «Щ-109» — «Щ-113»; Днпл 3 — «С-54».
Бпл 2 (А. Т. Чабаненко) базировалась в бухте Малый Улис с подчинением ВС ТОФ в составе: Днпл 5 — «Л-7», «Л-8», «Л-10», «Л-17» — «Л-19»; Днпл 6 — «М-1» — «М-6», «М-13» — «М-15»; Днпл 7 — «М-16» — «М-20», «М-30», «М-49», «М-63». [212]
Бпл 3 (?) базировалась в Советской Гавани с подчинением ВС СТОФ в составе: Днпл 8 — «Щ-117» — «Щ-119», «Щ-120», «Щ-133», «Щ-423»; Днпл 9 — «М-23» — «М-28», «М-43» — «М-45»; Днпл 10 — «М-46» — «М-48».
ОДнпл 1 базировался в Находке с подчинением ВС ТОФ в составе: Днпл 11 — «Щ-121» — «Щ-126»; Днпл 12 — «Щ-127» — «Щ-132».
ОДнпл 2 базировался в бухте Владимир с подчинением командиру Владимиро-Ольгинской ВМБ в составе: «Щ-114» — «Щ-116», «М-7» — «М-12».
ОДнпл 3 базировался в Петропавловске-Камчатском с подчинением ВС ТОФ в составе: «Л-9», «Л-11», «Л-12», «Л-14» — «Л-16».
Потом, вплоть до 1945 г., подводники ТОФ решали задачи боевой подготовки, отправляли подводные лодки и экипажи на Северный и Черноморский театры боевых действий, служили резервом флотов.
Не вступавшие в начале войны в контакт с силами противника, подводные лодки Днпл 7 Бпл 2 все же понесли первые потери. В августе 1941 г. не вернулись в базу находившиеся в дозоре на подходах к Владивостоку подводные лодки «М-49» (Сибариновский) и «М-63» (Капицын). Предположительно, обе подорвались на своем оборонительном МЗ-М.