Chapter XV
Captain Morgan leaves Hispaniola and goes to St. Catherine's, which he takes.
CAPTAIN MORGAN and his companions weighed anchor from the Cape of Tiburon, December 16, 1670. Four days after they arrived in sight of St. Catherine's, now in possession of the Spaniards again, as was said before, to which they commonly banish the malefactors of the Spanish dominions in the West Indies. Here are huge quantities of pigeons at certain seasons. It is watered by four rivulets, whereof two are always dry in summer. Here is no trade or commerce exercised by the inhabitants; neither do they plant more fruits than what are necessary for human life, though the country would make very good plantations of tobacco of considerable profit, were it cultivated.
As soon as Captain Morgan came near the island with his fleet, he sent one of his best sailing vessels to view the entry of the river, and see if any other ships were there, who might hinder him from landing; as also fearing lest they should give intelligence of his arrival to the inhabitants, and prevent his designs.
Next day, before sunrise, all the fleet anchored near the island, in a bay called Aguade Grande. On this bay the Spaniards had built a battery, mounted with four pieces of cannon. Captain Morgan landed about one thousand men in divers squadrons, marching through the woods, though they had no other guides than a few of his own men, who had been there before, under Mansvelt. The same day they came to a place where the governor sometimes resided: here they found a battery called the Platform, but nobody in it, the Spaniards having retired to the lesser island, which, as was said before, is so near the great one, that a short bridge only may conjoin them.
This lesser island was so well fortified with forts and batteries round it, as might seem impregnable. Hereupon, as soon as the Spaniards perceived the pirates approach, they fired on them so furiously, that they could advance nothing that day, but were content to retreat, and take up their rest in the open fields, which was not strange to these people, being sufficiently used to such kind of repose. What most afflicted them was hunger, having not eat anything that whole day. About midnight it rained so hard, that they had much ado to bear it, the greatest part of them having no other clothes than a pair of seaman's trousers or breeches, and a shirt, without shoes or stockings. In this great extremity they pulled down a few thatched houses to make fires withal; in a word, they were in such a condition, that one hundred men, indifferently well armed, might easily that night have torn them all in pieces. Next morning, about break of day, the rain ceased, and they dried their arms and marched on: but soon after it rained afresh, rather harder than before, as if the skies were melted into waters; which kept them from advancing towards the forts, whence the Spaniards continually fired at them.
The pirates were now reduced to great affliction and danger, through the hardness of the weather, their own nakedness, and great hunger; for a small relief hereof, they found in the fields an old horse, lean, and full of scabs and blotches, with galled back and sides: this they instantly killed and flayed, and divided in small pieces among themselves, as far as it would reach (for many could not get a morsel) which they roasted and devoured without salt or bread, more like ravenous wolves than men. The rain not ceasing, Captain Morgan perceived their minds to relent, hearing many of them say they would return on board. Among these fatigues of mind and body, he thought convenient to use some sudden remedy: to this effect, he commanded a canoe to be rigged in haste, and colours of truce to be hanged out. This canoe he sent to the Spanish governor, with this message: "That if within a few hours he delivered not himself and all his men into his hands, he did by that messenger swear to him, and all those that were in his company, he would most certainly put them to the sword, without granting quarter to any."
In the afternoon the canoe returned with this answer: "That the governor desired two hours' time to deliberate with his officers about it, which being past, he would give his positive answer." The time being elapsed, the governor sent two canoes with white colours, and two persons to treat with Captain Morgan; but, before they landed, they demanded of the pirates two persons as hostages. These were readily granted by Captain Morgan, who delivered them two of the captains for a pledge of the security required. With this the Spaniards propounded to Captain Morgan, that the governor, in a full assembly, had resolved to deliver up the island, not being provided with sufficient forces to defend it against such an armada. But withal, he desired Captain Morgan would be pleased to use a certain stratagem of war, for the better saving of his own credit, and the reputation of his officers both abroad and at home, which should be as follows:—That Captain Morgan would come with his troops by night to the bridge that joined the lesser island to the great one, and there attack the fort of St. Jerome: that at the same time all his fleet would draw near the castle of Santa Teresa, and attack it by land, landing, in the meanwhile, more troops near the battery of St. Matthew: that these troops being newly landed, should by this means intercept the governor as he endeavoured to pass to St. Jerome's fort, and then take him prisoner; using the formality, as if they forced him to deliver the castle; and that he would lead the English into it, under colour of being his own troops. That on both sides there should be continual firing, but without bullets, or at least into the air, so that no side might be hurt. That thus having obtained two such considerable forts, the chiefest of the isle, he need not take care for the rest, which must fall of course into his hands.
These propositions were granted by Captain Morgan, on condition they should see them faithfully observed; otherwise they should be used with the utmost rigour: this they promised to do, and took their leave, to give account of their negotiation to the governor. Presently after, Captain Morgan commanded the whole fleet to enter the port, and his men to be ready to assault, that night, the castle of St. Jerome. Thus the false battle began, with incessant firing from both the castles, against the ships, but without bullets, as was agreed. Then the pirates landed, and assaulted by night the lesser island, which they took, as also both fortresses; forcing the Spaniards, in appearance, to fly to the church. Before this assault, Captain Morgan sent word to the governor, that he should keep all his men together in a body; otherwise, if the pirates met any straggling Spaniards in the streets, they should certainly shoot them.
This island being taken by this unusual stratagem, and all things put in order, the pirates made a new war against the poultry, cattle, and all sorts of victuals they could find, for some days; scarce thinking of anything else than to kill, roast, and eat, and make what good cheer they could. If wood was wanting, they pulled down the houses, and made fires with the timber, as had been done before in the field. Next day they numbered all the prisoners they had taken upon the island, which were found to be in all four hundred and fifty-nine persons, men, women, and children; viz., one hundred and ninety soldiers of the garrison; forty inhabitants, who were married: forty-three children, thirty-four slaves, belonging to the king; with eight children, eight banditti, thirty-nine negroes belonging to private persons; with twenty-seven female blacks, and thirty-four children. The pirates disarmed all the Spaniards, and sent them out immediately to the plantations to seek for provisions, leaving the women in the church to exercise their devotions.
Soon after they reviewed the whole island, and all the fortresses thereof, which they found to be nine in all, viz., the fort of St. Jerome, next the bridge, had eight great guns, of twelve, six, and eight pounds carriage; with six pipes of muskets, every pipe containing ten muskets. Here they found still sixty muskets, with sufficient powder and other ammunition. The second fortress, called St. Matthew, had three guns, of eight pounds each. The third, and chiefest, named Santa Teresa, had twenty great guns, of eighteen, twelve, eight, and six pounds; with ten pipes of muskets, like those before, and ninety muskets remaining, besides other ammunition. This castle was built with stone and mortar, with very thick walls, and a large ditch round it, twenty feet deep, which, though it was dry, yet was very hard to get over. Here was no entry, but through one door, to the middle of the castle. Within it was a mount, almost inaccessible, with four pieces of cannon at the top; whence they could shoot directly into the port. On the sea side it was impregnable, by reason of the rocks round it, and the sea beating furiously upon them. To the land it was so commodiously seated on a mountain, as there was no access to it but by a path three or four feet broad. The fourth fortress was named St. Augustine, having three guns of eight and six pounds. The fifth, named La Plattaforma de la Conception, had only two guns, of eight pounds. The sixth, by name San Salvador, had likewise no more than two guns. The seventh, called Plattaforma de los Artilleros, had also two guns. The eighth, called Santa Cruz, had three guns. The ninth, called St. Joseph's Fort, had six guns, of twelve and eight pounds, besides two pipes of muskets, and sufficient ammunition.
In the storehouses were above thirty thousand pounds of powder, with all other ammunition, which was carried by the pirates on board. All the guns were stopped and nailed, and the fortresses demolished, except that of St. Jerome, where the pirates kept guard and resistance. Captain Morgan inquired for any banditti from Panama or Puerto Bello, and three were brought him, who pretended to be very expert in the avenues of those parts. He asked them to be his guides, and show him the securest ways to Panama, which, if they performed, he promised them equal shares in the plunder of that expedition, and their liberty when they arrived in Jamaica. These propositions the banditti readily accepted, promising to serve him very faithfully, especially one of the three, who was the greatest rogue, thief, and assassin among them, who had deserved rather to be broken alive on the wheel, than punished with serving in a garrison. This wicked fellow had a great ascendant over the other two, and domineered over them as he pleased, they not daring to disobey his orders.
Captain Morgan commanded four ships and one boat to be equipped, and provided with necessaries, to go and take the castle of Chagre, on the river of that name; neither would he go himself with his whole fleet, lest the Spaniards should be jealous of his farther design on Panama. In these vessels he embarked four hundred men, to put in execution these his orders. Meanwhile, himself remained in St. Catherine's with the rest of the fleet, expecting to hear of their success.
Верхний Палеолит
Верхний Палеолит. Период примерно от 50 000 лет назад до 12 000 г. до н.э.
Верхний Палеолит. Период примерно от 50 000 лет назад до 12 000 г. до н.э.
III. Бегство
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. III. Бегство
Накануне целый день был дождь. Горы были закрыты низкими густыми тучами. — Если завтра не уйдем, — мрачно сказал муж, — надо просить о продлении свидания. В этом, наверное, откажут, но пока придет телеграмма, нужно воспользоваться первым сухим днем и бежать. Завтра день отдыха, я могу не выходить на работу, и меня не хватятся до следующего дня. Но в такой дождь идти трудно. Он ушел на пункт и увел с собой сына. Я в десятый раз пересмотрела все вещи. Самое необходимое не укладывалось в три рюкзака, из которых два должны были быть легкими. Сахар, сало, рис, немного сухарей; считали, что идти не менее десяти дней, а нас трое. Необходимо было взять хотя бы по одной перемене белья и по непромокаемому пальто. Нет, ничего у меня не получалось. Вечером ветер переменился, и все в деревне стали собираться наутро в поход. Муж вернулся с работы, и, когда мальчик уснул, мы принялись опять все пересматривать. — Портянки запасные нужны для всех. Разорвала две простыни, накроила портянок, — рюкзаки еще больше разбухли. — Надо убавлять что-нибудь, — говорит муж. — Сахар? — Нет, сахар — это самое существенное. Соли достаточно? — Вот соль.
323 г. до н.э. - 30 г. до н.э.
C 323 г. до н.э. по 30 г. до н.э.
Эллинистический период. От смерти Александра Великого в 323 г. до н.э. до римского завоевания Птолемейского Египта в 30 г. до н.э.
29. Почему Рустем Слободин замёрз первым?
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 29. Почему Рустем Слободин замёрз первым?
Рустем Слободин был не только хорошим спортсменом. Он был ещё и рисковым парнем. Летом 1958 г. Рустем вместе с отцом совершил пешеходный переход из города Фрунзе (нынешний Бишкек) в Андижан. Этот 300-километровй поход проходил по горной малонаселённой местности (западный Тянь-Шань), причём эпитет "малонаселённый" в данном случае является синонимом слова "опасный". Чем менее населена местность, тем опаснее случайные встречи. Особенно, когда этническим русским путшественникам доводится встречаться с киргизами, уйгурами, узбеками, дунганами и представителями иных, весьма непохожих на них своею ментальностью, народов. Про интернационализм и братство трудящихся вспоминать во время таких встречь, конечно, можно, но нож и топор желательно всегда держать под рукою - эти доводы всегда оказываются весомее упомянутых "интернационализма" и "братства". Автор прекрасно осведомлён о специфических проявлениях "братства народов" в условиях СССР, поскольку имел счастье обучаться три года в одном классе с казахскими детьми, которые искренне ненавидели русских только за то, что у тех не было блох. Было это лет на 20 позже похода Слободиных по западному Тянь-Шаню, но даже в конце "золотых" 70-х казахские дети вовсю совокуплялись с ослицами под одобрительные выкрики старших. Автор наблюдал подобные сцены неоднократно и потому ясно понимает, что Рустема Слободина и диких жителей Тянь-Шаня летом 1958 г. разделяла не просто ментальность - между ними лежала настоящая цивилизационная пропасть. Русских не то, чтобы ненавидели - эпитет этот слишком одномерен и не передаёт всей специфики межнациональных отношений - русским просто завидовали за их белую кожу, запах мыла и за то, что у них не было блох.
Глава VI
Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Глава VI. От Баия-Бланки до Буэнос-Айреса
Отъезд в Буэнос-Айрес Рио-Саусе Сьерра-Вентана Третья поста Перегон лошадей Боласы Куропатки и лисицы Особенности местности Длинноногая ржанка Теру-теро Гроза с градом Естественные ограды в Сьерра-Тапальгуэн Мясо пумы Мясная пища Гуардия-дель-Монте Влияние скота на растительность Кардон Буэнос-Айрес Корраль для убоя скота 8 сентября. — Я нанял одного гаучо сопровождать меня в поездке в Буэнос-Айрес; дело это было довольно трудное, потому что одного боялся отпустить отец, а другого, который, казалось, был готов идти, мне описали как такого труса, что я сам не решился взят.е.о: мне говорили, что, даже завидев издали страуса, он принимает его за индейца и с быстротой ветра пускается наутек. До Буэнос-Айреса отсюда около 400 миль, и почти весь путь проходит по необитаемой местности. Мы выехали рано утром; поднявшись на несколько сот футов над поросшей зеленой травой котловиной, в которой расположена Баия-Бланка, мы вышли на обширную пустынную равнину. Она образована рыхлой глинисто-известковой породой, на которой вследствие сухого климата растут только отдельные пучки засохшей травы, и ни один куст, ни одно дерево не нарушает унылого однообразия. Погода была ясная, но в воздухе стояла туманная дымка; я думал, что это предвещает бурю, но гаучо сказал, что туман вызван пожаром на равнине, где-то далеко в глубине страны. После долгой скачки, дважды переменив лошадей, мы добрались до Рио-Саусе; это глубокая и быстрая речка, не шире 25 футов.
XVI. Агония
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. XVI. Агония
Муж ничего не поймал в реке, но отдохнул, и мы решили двинуться дальше. Это была ужасная ошибка. Надо было еще раз все обследовать и обдумать, а мы легкомысленно поверили в то, что за шалашом пойдет чуть ли не колесная дорога. Признаки сразу были скверные: тропа стала суживаться, теряться в береговых зарослях ольхи, опять появляться и снова исчезать в болоте, которое каждый обходил по-своему. Мыкались мы зря и заночевали буквально на островке, посреди не виданных еще по величине болот. Перед нами на запад расстилалось изумрудное море трясины, к которому никак нельзя было подступиться. Оно оттерло нас от реки и продолжало уводить к югу. Очень хотелось вернуться к шалашу: не верилось, что тот чудный лес, с набитыми дорожками, был случайностью. Где-то мы сделали ошибку. Возможно, что мы вернулись бы, но нас обманули лошадиные следы, которые во множестве появились на возобновленной тропинке. Следы были свежие, лошадь кованая, казалось, что только что проехал лесничий. Но, в конце концов, тропа привела нас к новому болоту и канула, как в воду. Мы не подозревали, что финны пускают лошадей, как оленей, пастись в леса, что это они, бродя как попало, а иногда и следуя случайной тропой, создавали нам ложную уверенность в том, что здесь кто-то ездил верхом. Только когда склон отвернулся к юго-востоку, и путь наш оказался совершенно абсурдным, нам ничего другого не оставалось, как искать кратчайшего пути назад. Но непрерывные болота так сбили ноги мне и сыну, что теперь мы едва шли, а заночевать пришлось далеко от шалаша. Муж выбрал для ночлега просеку, и всю ночь жег фантастический костер из целых деревьев, оставшихся не вывезенными.
Железный век
Железный век : период примерно с 1200 г. до н.э. по 800 г. до н.э.
Железный век : период примерно с 1200 г. до н.э. по 800 г. до н.э.
Jacob van Heemskerck (1906)
HNLMS Jacob van Heemskerck (1906). Coastal defence ship or pantserschip of the Royal Netherlands Navy / Koninklijke Marine
Jacob van Heemskerck HNLMS Jacob van Heemskerck was a coastal defence ship (or simply pantserschip in Dutch) in the Royal Netherlands Navy / Koninklijke Marine. Laid down at Rijkswerf, Amsterdam in 1905. Launched 22 September 1906 and commissioned 22 April 1908. It had a long service history, saw action in World War II as a floating battery both for Netherlands and Germany. Then rebuilt into an accommodation ship after the war and decommissioned only on 13 September 1974. There was also the second vessel of the type, Marten Harpertzoon Tromp. The two were not exactly the same though. Jacob van Heemskerck was slightly smaller and had extra two 150-mm gun installed. Both ships were of a quite unique type, specific to Royal Netherlands Navy. By 1900 Koninklijke Marine practically consisted of two parts, more or less distinct: one for protecting homeland and another mostly concerned with Dutch East Indies defence. Or, in other words, a branch for European affairs and a branch for handling overseas issues. Not only in Dutch East Indies, but also in other parts of the world, where Netherlands had its dominions.
8. Пятилетка в «Севгосрыбтресте»
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 8. Пятилетка в «Севгосрыбтресте»
Наше предприятие в отношении пятилетки не отличалось от других и испытывало на себе всю тяжесть этого эксперимента. До объявления пятилетки мы, как и другие предприятия, стремились возможно шире развить дело, получить максимум кредитов, увеличить объем производства, ускорить постройку новых заводов, судов и т. д. Центр же урезывал наши аппетиты. Теперь из центра шли категорические предписания «развертываться» с быстротой, которая не соответствовала ни наличию материалов, ни рабочей силе. Так, в начале 1928 года мы после двух лет просьб, докладов, обсуждений добились разрешения на покупку за границей десяти траулеров, однако лицензия была аннулирована прежде, чем наш представитель, выехавший в Германию, успел заказать их, и мы сомневались в том, что нам удастся в течение пяти лет заменить наши семнадцать устарелых траулеров. Во второй половине того же года, после объявления пятилетки, нам было предписано исходить из расчета постройки 70 новых траулеров, на предстоящие пять лет довести улов, насколько помню, до 175 тысяч тонн в год, то есть превратиться в огромное предприятие. Наша траловая база, построенная в 1926–1927 годах, при крайнем напряжении могла пропустить не более трети этого количества; пристань же едва справлялась с наличным количеством траулеров.
28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Теперь, пожалуй, самое время остановиться на том, почему на склоне Холат-Сяхыл случилось то, что случилось? Каким факторами была обусловлена трагедия, имелся ли шанс её избежать? Чтобы понять внутреннюю логику событий, необходимо определиться с моделью предполагаемых действий, запланированных в рамках операции "контролируемой поставки". Общая схема таковой операции излагалась выше - Кривонищенко нёс в своём рюкзаке одежду, загрязнённую изотопной пылью, с целью передачи явившимся на встречу агентам иностранной разведки, а Золотарёв и Колеватов должны были играть роль обеспечения, подстраховки от разного рода неожиданностей, отвлечения внимания и сглаживания "шероховатостей", возможных в процессе общения. Для встречи, скорее всего, было назначено некоторое "окно допустимого ожидания", т.е. временнЫе рамки, в пределах которых допускался сдвиг момента встречи (опоздание одной из групп). Тем не менее, опаздывать нашим туристам было крайне нежелательно и группе Дятлова следовало явиться к месту запланированного рандеву в строго оговоренный момент времени - отклонение грозило если не срывом встречи, то возбуждением у противной стороны ненужных подозрений. Золотарёву помимо прочего отводилась очень важная роль - фотографирование лиц, явившихся для получения груза.