Результаты действий германских торпедных катеров во Второй Мировой войне

Открыть таблицу в новом окне ]

ТВД 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 Всего по каждому ТВД
Северное море и Ла-Манш Потоплено - 22 ТР (47 834 брт), 3 ЭМ, 1 ММ, 4 ТРЛ 30 ТР (64 356 брт), 1 ЭМ 20 ТР (34 537 брт), 2 ЭМ, 7 ТРЛ, 1 ДК, 2 кат. 6 ТР (15 138 брт), 1 ЭМ, 7 ТРЛ, 1 ДК 12 ТР (23 885 брт), 4 ТРЛ, 9 ДК, 2 ВСУ, 4 кат. 5 ТР (10 222 брт), 1 ДК, 2 кат. 95 ТР (195 972 брт), 7 ЭМ, 1 ММ, 22 ТРЛ, 12 ДК, 2 ВСУ, 8 кат.
Повреждено - 5 ТР (20 548 брт), 2 ЭМ 4 ТР (18 091 брт) 4 ТР (4 387 брт) 1 ТР (2 820 брт) 7 ТР (50 036 брт), 1 КРЛ, 3 ЭМ и ФР, 1 ТЩ, 2 ДК, 1 ВСУ - 20 ТР (95 882 брт), 1 КРЛ, 5 ЭМ и ФР, 1 ТЩ, 2 ДК, 1 ВСУ
Средиземномое море Потоплено - - - 1 ТР (12 436 брт), 2 ТЩ, 1 ВСУ, 10 кат. 1 ТР (4 572 брт), 3 ЭМ, 1 КЛ, 1 ТЩ 1 кат. 1 кат. 2 ТР (17 008 брт), 4 ЭМ, 1 КЛ, 3 ТЩ, 1 ВСУ, 12 кат.
Повреждено - - - 1 КРЛ - - - 1 КРЛ
Балтийское море Потоплено 1 ВСУ - 9 ТР (14 454 брт), 1 ПЛ, 1 ТЩ, 2 ВСУ, 2 кат. - - 1 кат. 4 кат. 9 ТР (14 454 брт), 1 ПЛ, 1 ТЩ, 1 ВСУ, 7 кат.
Повреждено - - 1 ЭМ - - - - 1 ЭМ
Черное море Потоплено - - - 3 ТР (5 375 брт), 1 ВСУ, 3 кат. 1 КЛ, 1 ТЩ, 6 ВСУ, 5 кат. - - 3 ТР (5 375 брт), 1 КЛ, 1 ТЩ, 7 ВСУ, 8 кат.
Повреждено - - - - 1 ТР (6 086 брт) - - 1 ТР (6 086 брт)
Итого на всех ТВД по годам Потоплено 1 ВСУ 22 ТР (47 834 брт), 3 ЭМ, 1 ММ, 4 ТРЛ 39 ТР (78 810 брт), 1 ЭМ, 1 ПЛ, 1 ТЩ, 2 ВСУ, 2 кат. 24 ТР (52 348 брт), 3 ЭМ, 2 ТЩ, 7 ТРЛ, 1 ДК, 2 ВСУ, 15 кат. 7 ТР (19 710 брт), 4 ЭМ, 2 КЛ, 2 ТЩ, 7 ТРЛ, 1 ДК, 6 ВСУ, 5 кат. 12 ТР (23 885 брт), 2 ВСУ, 4 ТРЛ, 9 ДК, 6 кат. 5 ТР (10 222 брт), 1 ДК, 7 кат. 109 ТР (232 809 брт), 11 ЭМ, 1 ММ, 1 ПЛ, 2 КЛ, 22 ТРЛ, 5 ТЩ, 12 ДК, 12 ВСУ, 35 кат.
Повреждено - 5 ТР (20 548 брт), 2 ЭМ 4 ТР (18 091 брт), 1 ЭМ 3 ТР (5 375 брт), 1 КРЛ. 2 ТР (8 906 брт) 7 ТР (50 036 брт), 1 КРЛ, 3 ЭМ и ФР, 1 ТЩ, 2 ДК, 1 ВСУ - 21 ТР (101 968 брт), 2 КРЛ, 6 ЭМ и ФР, 1 ТЩ, 2 ДК, 1 ВСУ

Примечания:

В графе «Потоплено» указаны корабли и суда, уничтоженные в результате примеения торпедного и (или) артиллерийского вооружения, в графе «Повреждено» - только торпедного

ВСУ - вспомогательное судно; ДК - десантный корабль (катер); кат. - боевой катер; КРЛ - легкий крейсер; ПЛ - подводная лодка; ТР - транспорт; ТЩ - тральщик; ТРЛ - траулер; ФР - фрегат; ЭМ - эскадренный (эскортный) миноносец; КЛ - канонерская лодка.

Search results

Search results page

Глава 20

Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 20

Советская Россия и Финляндия – два различных мира. Два народа, жившие рядом, не имели точек соприкосновения и надежных средств сообщения. Контраст был поразительным. После двух лет лицезрения грязных, неряшливых красноармейцев чистенькая, аккуратная военная форма финнов радовала глаз. Смена опасного, неопрятного, запущенного Петрограда на безупречно чистую финскую деревушку оказывала умиротворяющее воздействие. Простой деревянный дом, в котором размещалась комендантская служба, был безукоризненно опрятным: пол, окна, сосновые скамейки – все сияло чистотой. Комендант, молодой розовощекий лейтенант, принимал каждого беженца из советской России по одному. Когда я сидел перед дверью его кабинета, ожидая вызова, вошел наш проводник. Все финские солдаты, видимо, были с ним знакомы. Из обрывков разговора, которые удалось услышать, я убедился, что помимо сопровождения людей из России в Финляндию, проводник передавал финской стороне и разведывательные данные. Проводник подошел, вручил мне пакет и сказал: – Здесь пятьсот марок… Где мой револьвер? Я передал ему оружие. – Если вам захочется вернуться, лейтенант скажет, где меня найти. – Сомневаюсь, что захочется, но если все же я передумаю, то постараюсь вас отыскать. Никто не поможет в этом деле лучше. Впервые за наше непродолжительное знакомство на лице проводника появилось нечто вроде улыбки. Очевидно, сказанное польстило его профессиональной гордости. Мы обменялись рукопожатием, и он ушел. Беседа с комендантом длилась недолго. Он задал мне несколько вопросов и записал ответы в карточку.

VI. Каторжник

Побег из ГУЛАГа. Часть 2. VI. Каторжник

Мы встретились. Мы снова втроем. Сын держит отца за одну руку, а я за другую. У него руки горят и дрожат, у меня холодные, как ледышки. Мальчик гладит ему руку, пальто, колени. Он скорее приходит в себя, чем мы, взрослые. — Ты меня узнал с такой бородой? — наконец выговаривает отец. — Узнал, — отвечает сын серьезно. — Ты теперь трубку куришь? — Трубку. Ты почему догадался? — У тебя в кармане трубка. — Верно, — он достал трубку и берет ее в рот. Как странно... Лицо и то, и не то. Сколько веков прошло с тех пор, как мы смотрели в последний раз друг на друга. Или это было в какой-то другой жизни? На кого он похож? Знаю. Суриков. Стрельцы перед казнью. Тех кончили, этого помиловали, но ходит он, как наполовину казненный. Он страшно бледен, но от ветра, от житья в холодных бараках кожа загрубела, потемнела. По лицу лежат черные тени: под глазами, под обросшими скулами, вокруг рта. Черная борода выросла, как попало; из-за нее лицо еще больше кажется несовременным, нездешним. Шея ужасна: худая, сухая, она торчит из ворота застиранной, грубой рубашки с завязками вместо запонок или пуговиц. Кажется, будто голова не по шее, слишком тяжела. Руки, как шея, — жесткие, загрубелые и страшно худые. Как жутко на него смотреть! Год назад его увели из дому молодым и сильным: ему было сорок два года, но ему давали тридцать пять.

Верхний Палеолит

Верхний Палеолит. Период примерно от 50 000 лет назад до 12 000 г. до н.э.

Верхний Палеолит. Период примерно от 50 000 лет назад до 12 000 г. до н.э.

Глава 28

Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 28

К середине ноября 1919 года офицеры и солдаты Северо-западной армии были интернированы в Эстонии. Хотя недостаток видения перспективы не позволял нам четко представлять истинные причины поражения белых, все понимали, что гражданская война заканчивается. Естественным следствием этого было наше полное физическое, духовное и эмоциональное истощение. Не осталось ничего, кроме острого чувства одиночества и отчаяния. Солдаты Белой армии не надеялись больше увидеть свои дома и семьи. Они превратились в пленников на чужой, враждебной территории без всяких перспектив обрести более приемлемые условия, поскольку не имели ни транспортных, ни денежных средств и нигде не были желанными гостями. Свое новое положение особенно отчетливо мы осознали в день отбытия англичан. Оставаться им не было никакого смысла: война закончилась. Они стремились домой и получили приказ отбыть на родину. Когда же мы собрались на вокзале, чтобы проводить их, от дружелюбия, взаимопонимания, сложившегося в течение нескольких месяцев нашего сотрудничества, не осталось и следа. Расставание проходило в атмосфере неловкости и сдержанности. Сознание того, что они нас бросают, заставляло англичан чувствовать себя весьма неловко, мы же безмолвно стояли и смотрели, как они садятся на поезд, увозящий их в нормальную жизнь. Когда поезд скрывался в отдалении, мы бросили прощальный взгляд на громоздкие силуэты танков, высившиеся на фоне западного небосклона. Обида жгла наши души, когда мы вернулись к своей убогой неопределенной жизни в казармах. Люди пали духом. У нас не было никаких дел, нечем было занять и свой мозг.

18. Следователь пробует «взять на бас»

Записки «вредителя». Часть II. Тюрьма. 18. Следователь пробует «взять на бас»

В тот вечер мы долго не спали: свет погасили, но наш татарин продолжал вполголоса свои рассказы, и мы, в какой-то мере забыв про тюрьму, следили за тем, как занятно могла раньше развертываться людская жизнь. И вдруг шаги, бряканье ключей, свет, окрик: — Фамилия? — страж тычет пальцем в каждого из нас по очереди. Доходит до меня. Отвечаю. — Инициалы? — В. В. — Полностью инициалы! — рычит он грозно. Здесь они грубее, чем на Шпалерке. — Имя и отчество, что ли? — Ясно! Имя, отчество? — Отвечаю. — Давай живо! Начинаю одеваться. Все смотрят сочувственно, беспокоясь за меня. — В пальто? — спрашиваю я, чтобы знать, повезут ли на Гороховую или будут допрашивать здесь. — Ничего не сказано, значит, без пальто. Выхожу. Спускаюсь по крутым железным лестницам, в жуткой ночной тишине гигантской тюрьмы. — Обожди. Конвойный останавливает меня в нижнем коридоре на пронизывающем сквозняке. После тесной камеры и постели охватывает дрожь. Стою долго. Совершенно замерзаю. — Давай! Вхожу в кабинет. Передо мной новый следователь. Фигура резкая, отталкивающая. Сухой брюнет, еще молодой, с напряженными движениями. Лоб низкий, глаза маленькие, злые. Военная форма, ромб на петличках — советский генеральский чин. Прежний следователь был в чине полковника. Значит, это начальство. — Садитесь, — говорит он мрачно.

Глава 6. Обновление Балтийского подплава (1930-1941 гг.) [127]

Короли подплава в море червонных валетов. Часть III. Обзор эволюции подводных сил СССР (1935-1941 гг.). Глава 6. Обновление Балтийского подплава (1930-1941 гг.)

В январе 1930 г. подводные лодки вновь расписываются по дивизионам: 1-й дивизион — «Тигр», «Тур», «Пантера», «Рысь», «Ёрш»; 2-й дивизион — «Волк», «Леопард», «Змея», «Ягуар». В л/с бригады наблюдается недостаточное понимание важности строевой подготовки каждого военного человека... Интересно, что раньше, в самом начале российского мореплавания, флот не обременяли строевой подготовкой. Потребовался 141 год, чтобы Их Императорское Величество Император Всероссийский, и прочая, и прочая Николай I высочайше повелеть соизволили с апреля 10-го дня лета от Р. X. 1837-го ввести на флоте фрунтовые занятия. С тех пор так и повелось. Царю небесный! Спаси меня От куртки тесной, Как от огня. От маршировки Меня избавь, В парадировки Меня не ставь, — давным-давно писал молодой поручик М. Ю. Лермонтов, снискавший в боях и вылазках Кавказской войны славу умелого и отважного воина. С началом кампании лодки стали плавать не только в районе Лужской губы, но и к западу о-ва Гогланд. В основном туда ходили [128] двумя путями: северным и южным. От Кронштадта до о-ва Сескар шли в одном направлении, а дальше или сворачивали на север, оставляя о-ва Сескар и Лавенсари к югу, проходили Гогландский плес и огибали о-в Гогланд с севера; или, свернув к югу от Сескара, проходили между банкой Хайлода и Кургальским рифом, далее шли на Бигрунд и Гогландский плес, огибали о-в Гогланд с юга и двигались между ним и о-вами Большой Тютерс, Виргинами и Родшером. Обратно возвращались теми же путями.

Черное море

«Шнелльботы». Германские торпедные катера Второй мировой войны. «Шнелльботы» на войне. Черное море

Черное море стало последним театром войны, на котором появились германские торпедные катера. Решение о развертывании здесь небольшого флота для ведения «прибрежной войны» (ПЛ II серии, рейдовые тральщики, десантные корабли типа MFP и т.д.), после ряда проволочек (Впервые вопрос о переброске ТКА на Черноморский театр рассматривался в ставке Гитлера на совещании по военно-морским вопросам в конце июля 1941 года. В результате было решено использовать «шнелльботы» в Ла-Манше, а на юг отправить болгарские и румынские катера, построенные на немецких (болгарский F-3, бывший германский S-1) и голландских (два болгарских и четыре румынских катера) верфях), было принято в конце 1941 года. Реально же оно не могло быть осуществлено до весны будущего года. В числе прочих подразделений кригсмарине планировалось перебросить и флотилию торпедных катеров. Выбор пал на 1-ю флотилию (корветтен-капитан Хейнц Бирнбахер), как наиболее подготовленную. К концу декабря пять из шести катеров (S-26, S-27, S-28, S-40 и S-102) после профилактического ремонта были сосредоточены в Гамбурге. Шестой - S-72 - вступил в строй в феврале 1942-го и присоединился в самый последний момент. Операция началась в конце того же месяца, сразу после вскрытия Эльбы и Дуная (По другим данным, флотилия с декабря 1941 по март 1942 года проделала путь до Инголыитадта и в конце месяца, после вскрытия Дуная, начала спуск катеров на воду). Процедура перевода кораблей на Черное море была весьма неординарной технической операцией. После снятия вооружения и двигателей максимально облегченные «шнелльботы» буксировались вверх по Эльбе до Дрездена.

3. «Севгосрыбтрест». Работа «вредителей»

Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 3. «Севгосрыбтрест». Работа «вредителей»

В начале 1925 года, в самый блестящий период НЭПа, я получил предложение руководить производственной и исследовательской работой Северного государственного рыбопромышленного треста, работавшего в Северном Ледовитом океане. Я принял это предложение, так как оно хотя бы отчасти давало мне возможность вернуться к исследовательской работе. Действительно, мне позже удалось отказаться от производственной части и создать в Мурманске научно-исследовательскую биологическую и технологическую лабораторию. Работа в «Севгосрыбтресте» с 1926 по 1930 год, в тот период, когда я начал служить, признана ГПУ «вредительской», и весь руководящий персонал принадлежал к той же грандиозной «вредительской организации», которой в рыбной части якобы руководил М. А. Казаков. Эта «вредительская организация», по заявлению прокурора республики Крыленко, являлась, кроме того, филиалом международной организации «Промпартии», процесс которой ГПУ совместно с советской властью с такой помпезностью разыграло в ноябре — декабре 1930 года. Ввиду того что деятельность «Севгосрыбтреста» именно за это время мне известна во всех подробностях и может свидетельствовать о той реальной обстановке и условиях, в которых приходилось работать «вредителям», я остановлюсь на этом, чтобы показать, кто были эти «вредители» и каковы были их «преступления». «Севгосрыбтрест» работал в той части Ледовитого океана, которая называется Баренцевым морем, омывающим главным образом русские берега: мурманский берег Кольского полуострова, полуостров Канин и Самоедский берег материка.

1. Состав туристической группы. История похода

Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 1. Состав туристической группы. История похода

23 января 1959г. из Свердловска выехала группа туристов в составе 10 человек, которая поставила своей задачей пройти по лесам и горам Северного Урала лыжным походом 3-й (наивысшей) категории сложности. За 16 дней участники похода д.б. преодолеть на лыжах не менее 350 км. и совершить восхождения на североуральские горы Отортэн и Ойко-Чакур. Формально считалось, что поход организован туристской секцией спортивного клуба Уральского Политехнического Института (УПИ) и посвящён предстоящему открытию 21 съезда КПСС, но из 10 участников четверо студентами не являлись. Кратко остановимся на персональном составе группы, поскольку в ходе дальнейшего повествования имена и фамилии этих людей будут упоминаться постоянно. Итак: - Дятлов Игорь Алексеевич, 1937 г.р., руководитель похода, студент 5-го курса радиотехнического факультета УПИ, высокоэрудированный специалист и, безусловно, талантливый инженер. Уже на 2-м курсе Игорь разработал и собрал УКВ-радиостанции, которые использовались для связи двух групп во время турпохода в 1956 г. по Саянам. Кстати, с этими радиостанциями был связан весьма неприятный для самолюбия Дятлова инцидент: при распределении весовой нагрузки между участниками похода Игорь завысил их вес на 3 кг. Сделал это он для того, чтобы ему в рюкзак не положили лишнего груза. Дятлов был пойман на лжи на третий день похода, изобличён и претерпел, должно быть, немало неприятных минут. Произошедшее, впрочем, вовсе не отменяет его безусловного инженерного таланта. Он являлся разработчиком малоразмерной печки, которая использовалась в походах в 1958-59 гг. и доказала свою функциональность.

21. Необходимые уточнения...

Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 21. Необходимые уточнения...

Описанная схема - пока что общая и лишённая существенных деталей - рождает несколько принципиальных вопросов, без которых невозможно дальнейшее обоснование версии. Первый: почему судмедэксперт Борис Возрождённый не определил способ причинения фатальных телесных повреждений Людмилы Дубининой, Семёна Золотарёва и Николая Тибо-Бриньоля? И второй: что за странные люди, вооружённые огнестрельным оружием (но при этом избегающие его применения), могли появиться в нехоженой снежной пустыне Северного Урала? Ответ на первый вопрос лежит, что называется, на поверхности. Борис Алексеевич Возрождённый имел стаж работы судебно-медицинским экспертом менее четырёх лет, т.е. вся его практика как специалиста пришлась на вторую половину 50-х гг. Это было время активного реформирования сталинского ГУЛАГа и сокращения числа заключённых. Пенитенциарная система СССР в эти годы выбросила на свободу огромное число профессиональных уголовников и крупные города Сибири и Урала буквально задыхались под валом насильственных преступлений всех разновидностей. Уличная преступность характеризовалась крайней жестокостью и массовостью ("хулиганка" вообще была головной болью Советской власти вплоть до самой эпохи Перестройки). Но ни профессиональные бандиты, ни уличное хулиганьё не утруждали себя продолжительными занятиями спортом, поэтому любая более-менее серьёзная драка, начавшись с попыток ударить противника в лицо и голову, быстро скатывалась в поножовщину. Самодельные ножи, либо их заменители (стаместки, отвёртки и т.п.) носили в то время практически все блатные, либо "косившие" под таковых.

IV. Люди

Побег из ГУЛАГа. Часть 3. IV. Люди

Ночью идти было спокойнее. День, когда люди бродят даже по таким диким местам, опасен и тревожен. Мы шли быстро, и, чтобы быть меньше заметными, — отец впереди, на некотором расстоянии сын, потом я. Места были прекрасные: в глубине долины протекала полноводная река, то бурливая, то порожистая, как горные речки, то со спокойным широким плесом. По обрывистым берегам стояли высокие сосны. Тишина была полная: птицы уже не пели, зверья никакого не было видно. Вдруг, когда я еще ничего не успела заметить подозрительного, муж нагнулся и словно скатился под обрыв, за ним мальчик, за ним и я. Условленно было делать немедленно то, что делает вожак. Из-за края обрыва я увидела, что в нескольких саженях стояли дома: два или три. На другом берегу тоже был дом. Людей не было видно, но если бы мы увидали кого, и, следовательно, кто-то нас мог заметить, то это было бы печально. В панике мы заметались по округе, с обрыва бросились в лес, пересекли болото, пошли в гору. Я окончательно потеряла направление и ничего не понимала. Вуаль у меня была порвана сучками, на которые я натыкалась, под нее набились комары, поедали мои уши и слепили глаза. Солнце жгло. В лесу недвижно стояло паркое, сырое тепло. Я выбивалась из сил и не могла догнать отца с сыном, которые что-то видели, перебегали, нагнувшись, быстро шли в гору уже без всякой тропы. Наконец, они присели за огромную поваленную ель, собираясь, очевидно, поесть, потому что со вчерашнего дня еще никто не проглотил ни кусочка. Я не могла и думать о еде: сердце у меня билось, в висках стучало, и, дойдя до них, я бросилась ничком на землю, закрыв голову макинтошем, чтобы только передохнуть от комаров.