Предисловие
«...Как это часто бывает в истории, наши чувства склоняются на сторону тех, чье поражение мы должны считать, тем не менее, идущим во благо».
Джон Адамс Дойль. «Английские колонии в Америке»
Это краткое напутствие предназначено для тех, кто приступает к чтению с полной уверенностью в моей пристрастности. Хотелось бы напомнить, что никто не в состоянии дать совершенно объективное описание собственной жизни, как бы ни желал этого. Личные впечатления не всегда поддаются объяснению, но во многом определяются окружающей этого человека средой: семьей, друзьями, строем жизни – словом, всем, что формирует личность, всем, что влияет на нее на протяжении ее пути.
В данном случае речь идет о моем восприятии дореволюционной России. Я знаю, что в стране было много несправедливости, что определенные социальные группы страдали от произвола царской власти. Тем не менее мне повезло быть членом семьи, жившей в более комфортных, благоприятных условиях, поэтому мое отношение к дореволюционной жизни в России достаточно позитивно.
Столь очевидные противоречия заставляют меня признать свои ограниченные возможности и убеждают в том, что окончательную оценку революции следует оставить будущему поколению, которое сможет быть более объективным. У меня же нет желания делать окончательные выводы или пытаться проводить сравнения старого и нового. Эти страницы просто посвящены истории болезни общества – тем событиям, которые я наблюдал в то время и в которых участвовал.
Chapter III
The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter III
A Description of Hispaniola. Also a Relation of the French Buccaneers. THE large and rich island called Hispaniola is situate from 17 degrees to 19 degrees latitude; the circumference is 300 leagues; the extent from east to west 120; its breadth almost 50, being broader or narrower at certain places. This island was first discovered by Christopher Columbus, a.d. 1492; he being sent for this purpose by Ferdinand, king of Spain; from which time to this present the Spaniards have been continually possessors thereof. There are upon this island very good and strong cities, towns, and hamlets, as well as a great number of pleasant country houses and plantations, the effects of the care and industry of the Spaniards its inhabitants. The chief city and metropolis hereof is Santo Domingo; being dedicated to St. Dominic, from whom it derives its name. It is situate towards the south, and affords a most excellent prospect; the country round about being embellished with innumerable rich plantations, as also verdant meadows and fruitful gardens; all which produce plenty and variety of excellent pleasant fruits, according to the nature of those countries. The governor of the island resides in this city, which is, as it were, the storehouse of all the cities, towns, and villages, which hence export and provide themselves with all necessaries for human life; and yet hath it this particularity above many other cities, that it entertains no commerce with any nation but its own, the Spaniards. The greatest part of the inhabitants are rich and substantial merchants or shopkeepers. Another city of this island is San Jago, or St.
Воспоминания кавказского офицера : I
Воспоминания кавказского офицера : I
При заключении Адрианопольского трактата, в 1829 году, Порта отказалась в пользу России от всего восточного берега Черного мор и уступила ей черкесские земли, лежащие между Кубанью и морским берегом, вплоть до границы Абхазии, отделившейся от Турции еще лет двадцать тому назад. Эта уступка имела значение на одной бумаге — на деле Россия могла завладеть уступленным ей пространством не иначе как силой. Кавказские племена, которые султан считал своими подданными, никогда ему не повиновались. Они признавали его, как наследника Магомета и падишаха всех мусульман, своим духовным главой, но не платили податей и не ставили солдат. Турок, занимавших несколько крепостей на морском берегу, горцы терпели у себя по праву единоверия, но не допускали их вмешиваться в свои внутренние дела и дрались с ними или, лучше сказать, били их без пощады при всяком подобном вмешательстве. Уступка, сделанная султаном, горцам казалась совершенно непонятною. Не углубляясь в исследование политических начал, на которых султан основывал свои права, горцы говорили: "Мы и наши предки были совершенно независимы, никогда не принадлежали султану, потому что его не слушали и ничего ему не платили, и никому другому не хотим принадлежать. Султан нами не владел и поэтому не мог нас уступить". Десять лет спустя, когда черкесы уже имели случай коротко познакомиться с русской силой, они все-таки не изменили своих понятий.
Chapter III
The voyage of the Beagle. Chapter III. Maldonado
Monte Video Excursion to R. Polanco Lazo and Bolas Partridges Absence of Trees Deer Capybara, or River Hog Tucutuco Molothrus, cuckoo-like habits Tyrant-flycatcher Mocking-bird Carrion Hawks Tubes formed by Lightning House struck. July 5th, 1832—In the morning we got under way, and stood out of the splendid harbour of Rio de Janeiro. In our passage to the Plata, we saw nothing particular, excepting on one day a great shoal of porpoises, many hundreds in number. The whole sea was in places furrowed by them; and a most extraordinary spectacle was presented, as hundreds, proceeding together by jumps, in which their whole bodies were exposed, thus cut the water. When the ship was running nine knots an hour, these animals could cross and recross the bows with the greatest of ease, and then dash away right ahead. As soon as we entered the estuary of the Plata, the weather was very unsettled. One dark night we were surrounded by numerous seals and penguins, which made such strange noises, that the officer on watch reported he could hear the cattle bellowing on shore. On a second night we witnessed a splendid scene of natural fireworks; the mast-head and yard-arm-ends shone with St. Elmo's light; and the form of the vane could almost be traced, as if it had been rubbed with phosphorus. The sea was so highly luminous, that the tracks of the penguins were marked by a fiery wake, and the darkness of the sky was momentarily illuminated by the most vivid lightning. When within the mouth of the river, I was interested by observing how slowly the waters of the sea and river mixed.
Карта сайта
Карта сайта Proistoria.org
843 - 1095
From 843 to 1095
Late Early Middle Ages. From the Treaty of Verdun in 843 to the Council of Clermont in 1095.
Результаты поиска по сайту
Страница результатов поиска по сайту
X. Жуткая ночь
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. X. Жуткая ночь
Устроились на ночь, уснули, но вскоре я услышала, что муж стонет. Он сидел скрючившись, дрожал и стучал зубами. — Хоть бы как-нибудь согреться. Меня всего корчит от боли. Огня? Развести костер? Когда мы были где-то у границы? Немыслимо. Чем помочь? По дороге он потный пил воду из болотных колдобин. Тиф, воспаление брюшины? Решили разложить костер и сделать чай. Приспособить компресс. Отдыхать. Ждать, что будет за день. Если положение окажется безнадежным — тиф, перитонит, он это поймет сам. Оставаться с ним, пока он будет жив. Выход один. Если умрет, мне идти с мальчиком назад, потому что впереди мне не найти пути. Довести сына до лесорубов, проститься, послать его к ним, а самой скорей к реке и в воду. Мальчика, может, не убьют. Пока я так думала, приготовляясь к смерти, мужу как будто стало легче. Он задремал. Изредка стонал. Руки согрелись. Я боялась пошевелиться, хотя тело затекло, и ноги немилосердно жрали комары. Одолевала дрема и жутко было уснуть, как будто своей волей я могла спасти сына от воспаления на ноге, а мужа — от его непонятных, страшных болей.
VIII. Тоже Кемь
Побег из ГУЛАГа. Часть 2. VIII. Тоже Кемь
Дома, в той избе, которая нам дала приют и которую я вспомню с благодарностью в смертный час, я опять села на лавку у окна. Не умею передать того, что со мной делалось; каторга вызывала во мне большее возмущение, чем тюрьма. Все, что я видела, врезалось в душу, и хотелось узнать еще больше, до самой глубины горя и унижения, чтобы понять, где же конец. По улице погнали партию молодых еще, но до крайности истомленных людей. Лица их были серы, как бесплодная земля, голова, плечи, руки опущены, как под непомерной тяжестью, хотя за плечами у них были только жалкие, полупустые холщовые мешки. Кругом шли конвойные с карабинами наперевес. — На Белбалтлаг гонют, — вздохнула старуха, подсевшая ко мне на лавку. — Спаси, Господи, спаси и сохрани, и помилуй души наши, — говорила она, крестя их в окно мелкими крестиками. — Выживет ли кто? Каждый день гонют и гонют, а и казарм-то нету, струменту-то нету; землю, сказывут, деревянными лопатами роют, а морозец-то захватывает, как камень. Как мороз закрепчает, так и сами померзнут. Завидуют многие. Позавидуешь и смерти с жизни такой. — Скажи ты мне, бабонька, — обратилась она ко мне, — может, ты ученая какая, откуда така жизнь завелась? Я ничего не ответила. Что я могла сказать этой женщине, которая всю жизнь прошла честно, чисто, правдиво? — Не знаешь? — спросила она. — Нет. — То-то, не знаешь. Кого ни спрошу — никто не знает. Кабы знатье, может, и помог бы кто. Старухи бают, дьявол это путает, а смекаю — от людей это. Иной человек хуже нечистого.
Средиземноморский театр
«Шнелльботы». Германские торпедные катера Второй мировой войны. «Шнелльботы» на войне. Средиземноморский театр
В конце 1941 года кригсмарине открыло для себя новый театр военных действий - Средиземное море. Союзный итальянский флот, несмотря на численное превосходство и выгодное расположение баз, к этому времени полностью утратил стратегическую инициативу. Линии снабжения Африканского корпуса находились под постоянными ударами британских ВМС. Главной силой в планируемом контрударе должны были стать авиация и подводные лодки, однако командование кригсмарине сочло необходимым развернуть здесь и торпедные катера, которые было возможно перевести по французской речной системе. Особенность переброски заключалась в том, что минимальная ширина каналов составляла чуть больше 5 м, а это автоматически вычеркивало из списков стандартные катера серий S-26 и S-38. Меньшие размеры имели лишь «шнелльботы» типа S-30, которыми была укомплектована 3-я флотилия. Ее первая группа из пяти единиц покинула Вильгельмсхафен 7 октября 1941 года. Маршрут включал в себя переход в Роттердам, затем по Рейну до Страсбурга, а далее по системе каналов в реку Сона. В районе города Шалон катера пересекали демаркационную линию неоккупированной части Франции и далее шли на юг с соблюдением строгих мер маскировки. В частности, корпуса «шнелльботов» были окрашены в черный цвет, кормовую орудийную платформу скрывали фанерные щиты, флаги снимались. В таком виде «торпедоносцы» спускались на юг по Соне и Роне и наконец попадали в Лигурийское море. Переход первой группы завершился 18 ноября, второй (также из пяти единиц) из-за зимнего обмеления и замерзания рек окончился лишь 14 января 1942 года. Первые ночные рейды «шнелльботов» в районе Мальты оказались безрезультатными.
Часть IV. Биографические сведения о первых командирах подводных лодок и начальниках (командирах) соединений подводных лодок Красного Флота [231]
Короли подплава в море червонных валетов. Часть IV. Биографические сведения о первых командирах подводных лодок и начальниках (командирах) соединений подводных лодок Красного Флота
Основным источником для составления биографий послужили сведения, сообщенные самими командирами составителям их послужных карточек. Даты различных событий по мере возможности приводятся по новому стилю. Географические названия также взяты из карточек, этим объясняется появление областей и районов вместо губерний и уездов. Сокращения и символы расшифровываются в соответствии со списком сокращений, помещенным в Приложении. Названия подводных лодок, которыми командовали перечисленные люди, и время командования выделены полужирным шрифтом. Служба в штабе, на береговой должности, отмечена без излишней детализации — номера отделений, секций, отделов и т. д. опущены. В списке указаны имена командиров, чьи подводные лодки вступили в строй до 22 июня 1941 г. АБРОСИМОВ Дмитрий Сергеевич (30.05.1909–14.08.1942). Родился в д. Сосновка Дятьковского р-на Брянской обл. Образование: Объединенная военная школа (33), СККС (35), ККС УОПП (38). Награды: 1 орден. Капитан 2 ранга. Мин «П-3» (35–38), ПК «С-1» (38). «С-4» (07.38–14.08.42. + при подрыве пл на мине в Морском канале. Ленинград). АБЫЗОВ Авив Николаевич (15.08.1913–?). Родился в Абдулино, Оренбургская обл. Образование: ВМУ (33), ККС УОПП (38). Награды: 3 ордена и медали. Капитан 2 ранга.
1. Введение
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 1. Введение
Моя судьба — обыкновенная история русского ученого, специалиста, — общая судьба вообще культурных людей в СССР. Какой бы тяжкой ни казалась моя личная судьба, она легче судьбы большинства: мне пришлось меньше вытерпеть на допросе и «следствии»; мой приговор — пять лет каторжных работ, значительно легче обычного — расстрела или десяти лет. Многие люди, которые подвергались пыткам и казни, были старше меня и имели гораздо большее значение в науке, чем я. Вина у нас была одна: превосходство культуры, которое нам не могли простить большевики. Я говорю о себе только потому, что другие говорить не могут: молча должны они умирать от пули чекиста, идти в ссылку без надежды вернуться и также молча умирать. Я бежал с каторги, рискуя жизнью жены и сына. Без оружия, без теплой одежды, в ужасной обуви, почти без пищи. Мы пересекли морской залив в дырявой лодке, заплатанной моими руками. Прошли сотни верст. Без компаса и карты, далеко за полярным кругом, дикими горами, лесами и страшными болотами. Судьба помогла мне бежать, и она накладывает на меня долг говорить от лица тех, кто погиб молча.
Глава XIX
Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Глава XIX. Австралия
Экскурсия в Батерст Вид лесов. Группа туземцев Постепенное вымирание коренных жителей Зараза, происходящая от общения со здоровыми людьми Голубые горы Вид грандиозных долин, похожих на заливы Их происхождение и образование Батерст, повсеместная вежливость низших классов населения Состояние общества Вандименова Земля Хобарт-Таун Полное изгнание коренных жителей Гора Веллингтон Залив Короля Георга Унылый вид местности Болд-Хед, известковые слепки ветвей деревьев Группа туземцев Прощание с Австралией 12 января 1836 г. — Рано утром мы понеслись под легким ветерком ко входу в бухту Джексон. Мы ожидали увидеть зеленую местность с разбросанными по ней красивыми домами, а вместо этого вытянувшийся по прямой линии желтоватый береговой обрыв вызвал в памяти побережье Патагонии. Только одинокий маяк, выстроенный из белого камня, говорил нам о близости большого, людного города. Мы вошли в гавань, и оказалось, что она красива и просторна, а ее обрывистые берега сложены горизонтально напластовавшимся песчаником. Почти ровная местность покрыта отдельными низкорослыми деревцами, свидетельствующими о лежащем на этой стране проклятии бесплодия. Но с продвижением в глубь страны картина улучшается: по отлогому берегу там и сям разбросаны красивые виллы и хорошенькие коттеджи. Двух- и трехэтажные каменные дома в отдалении и ветряные мельницы на берегу, у самой воды, указывали на близость столицы Австралии. Наконец, мы бросили якорь в Сиднейской бухте. В маленькой бухте стояло множество больших кораблей, а сама она была окружена товарными складами.