Часть I. Советский подплав в период Гражданской войны (1918-1920 гг.) [11]
11. Финал поисковой операции: обнаружение тел Людмилы Дубининой, Семёна Золотарёва, Александра Колеватова и Николая Тибо-Бриньоля
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 11. Финал поисковой операции: обнаружение тел Людмилы Дубининой, Семёна Золотарёва, Александра Колеватова и Николая Тибо-Бриньоля
Весь апрель 1959 г. поисковая группа в районе Холат-Сяхыл продолжала проверять лавинными зондами постепенно уменьшавшийся снежный покров как в лесах долины Лозьвы, так и по берегам её притоков. Вдоль самой Лозьвы поисковики обследовали более 1 км. Поиск оказался безрезультатен. Напрашивался вроде бы единственный в этой ситуации вывод - ненайденные покуда члены туристической группы покинули район Холат-Сяхыл и в течение того времени, пока могли сохранять активность, ушли на несколько километров. Подобное предположение косвенно подтверждалось тем соображением, что без вести отсутствующие туристы должны были быть одеты гораздо лучше тех, кого уже удалось отыскать (на эту мысль наводил примерный подсчёт гардероба группы и его распределение между участниками похода, ведь вся одежда погибших и вещи, найденные в палатке, были в точности описаны и учтены !). Однако о том, в каком направлении могли уйти отсутствующие, никто из поисковиков ничего сказать не мог. Логичным представлялось их движение оставшихся к лабазу, однако лабаз-то остался нетронут! Трудно сказать, в каком направлении стала бы развиваться поисковая операция дальше, если бы в начале мая не начались странные находки. В районе кедра, подле которого в своё время были найдены погибшие Кривонищенко и Дорошенко, из-под тающего снега стали выступать обломанные еловые ветки, до того скрытые от глаз поисковиков. Ветки эти располагались не хаотично, а словно образовывали своеобразную тропу в юго-западном направлении. Выглядело это так, словно в том направлении протащили волоком несколько молодых ёлочек, срубленных у кедра.
1. Введение
Записки «вредителя». Часть I. Время террора. 1. Введение
Моя судьба — обыкновенная история русского ученого, специалиста, — общая судьба вообще культурных людей в СССР. Какой бы тяжкой ни казалась моя личная судьба, она легче судьбы большинства: мне пришлось меньше вытерпеть на допросе и «следствии»; мой приговор — пять лет каторжных работ, значительно легче обычного — расстрела или десяти лет. Многие люди, которые подвергались пыткам и казни, были старше меня и имели гораздо большее значение в науке, чем я. Вина у нас была одна: превосходство культуры, которое нам не могли простить большевики. Я говорю о себе только потому, что другие говорить не могут: молча должны они умирать от пули чекиста, идти в ссылку без надежды вернуться и также молча умирать. Я бежал с каторги, рискуя жизнью жены и сына. Без оружия, без теплой одежды, в ужасной обуви, почти без пищи. Мы пересекли морской залив в дырявой лодке, заплатанной моими руками. Прошли сотни верст. Без компаса и карты, далеко за полярным кругом, дикими горами, лесами и страшными болотами. Судьба помогла мне бежать, и она накладывает на меня долг говорить от лица тех, кто погиб молча.
Судьба катеров после войны
«Шнелльботы». Германские торпедные катера Второй мировой войны. Судьба катеров после войны
Послевоенная жизнь «шнелльботов» была весьма непродолжительной. Их примерно поровну поделили между державами-победительницами. Подавляющее большинство из 32 «шнелльботов», доставшихся Великобритании, было сдано на слом либо затоплено в Северном море в течение двух лет после окончания войны. Расчетливые американцы выставили 26 своих катеров на продажу, и даже сумели извлечь из этого выгоду, «сплавив» их флотам Норвегии и Дании. Полученные СССР по репарациям «шнелльботы» (29 единиц) совсем недолго находились в боевом составе ВМФ - сказалось отсутствие запасных частей, да и сами корпуса были сильно изношены; 12 из них попали в КБФ, где прослужили до февраля 1948 года. Остальные перешли на Север, где 8 катеров были списаны, не пробыв в строю и года. Продлить жизнь остальных до июня 1952 года удалось, использовав механизмы с исключенных «шнелльботов». Экономные датчане дотянули эксплуатацию своих трофеев до 1966 года. Часть катеров они перекупили у Норвегии; всего их в датском флоте насчитывалось 19 единиц. Во флоте ФРГ осталось лишь два «шнелльбота» - бывшие S-116 и S-130. Они использовались в качестве опытовых судов, и к 1965 году были сданы на слом. До наших дней не дожило ни одного немецкого торпедного катера периода Второй мировой войны. Единственными экспонатами, связанными со «шнелльботами», были два дизеля МВ-501, снятые с S-116 и находившиеся в Техническом музее в Мюнхене. Но и они погибли во время пожара в апреле 1983 года.
XV. Один человек на 1 кв. километр
Побег из ГУЛАГа. Часть 3. XV. Один человек на 1 кв. километр
Теперь мы не шли, а тащились. Ноги у всех были сбиты в кровь, опухли, ранки загнивали. Перед каждым походом надо было долго возиться с перевязками, на которые было разорвано все, что осталось от чистого белья. После каждого перехода обнаруживались новые раны, все более страшные, мальчик неизменно распевал над нами хулиганскую песню, для нас имевшую довольно жуткий смысл: Товарищ, товарищ, болят мои раны, Болят мои раны в глубоке, Одна заживает, другая нарывает, А третья открылась в боке. Трагичнее всех было положение мужа, так как у него, кроме того, совершенно развалились сапоги. Тонкий кожаный слой подметки протерся, и оттуда торчали куски бересты. Чего только не изобретает советская промышленность! Голод тоже донимал. Дневную порцию еды пришлось свести к двум-трем ложкам риса и к сорока — пятидесяти граммам сала на троих; это прибавлялось к грибной похлебке утром и вечером. Сухари кончились. Сахару выдавалось по куску утром и вечером на человека; мальчику оставляли еще один, закусить днем, когда старались подкармливаться черникой. Ужаснее всего было то, что кончалась соль. Если бы хоть ее было вдоволь, можно было бы варить лишний раз грибы, хотя бы и без приправы. Кушанье непитательное, но хоть чем-то наполнить желудок. Новым несчастьем был холод. Северный ветер дул почти непрерывно, и ночью мы коченели, потому что не хватало сил поддерживать ночной костер. В одну из таких ночей у мужа опять начались боли, наутро он не только не мог двинуть левой рукой, но и задыхался и часто совершенно не мог идти, должен был ложиться посреди пути, пока не отпустит боль.
Chapter VI
The pirates of Panama or The buccaneers of America : Chapter VI
Of the origin of Francis Lolonois, and the beginning of his robberies. FRANCIS LOLONOIS was a native of that territory in France which is called Les Sables d'Olone, or The Sands of Olone. In his youth he was transported to the Caribbee islands, in quality of servant, or slave, according to custom; of which we have already spoken. Being out of his time, he came to Hispaniola; here he joined for some time with the hunters, before he began his robberies upon the Spaniards, which I shall now relate, till his unfortunate death. At first he made two or three voyages as a common mariner, wherein he behaved himself so courageously as to gain the favour of the governor of Tortuga, Monsieur de la Place; insomuch that he gave him a ship, in which he might seek his fortune, which was very favourable to him at first; for in a short time he got great riches. But his cruelties against the Spaniards were such, that the fame of them made him so well known through the Indies, that the Spaniards, in his time, would choose rather to die, or sink fighting, than surrender, knowing they should have no mercy at his hands. But Fortune, being seldom constant, after some time turned her back; for in a huge storm he lost his ship on the coast of Campechy. The men were all saved, but coming upon dry land, the Spaniards pursued them, and killed the greatest part, wounding also Lolonois.
Chapter X
The voyage of the Beagle. Chapter X. Tierra Del Fuego
Tierra del Fuego, first arrival Good Success Bay An Account of the Fuegians on board Interview With the Savages Scenery of the Forests Cape Horn Wigwam Cove Miserable Condition of the Savages Famines Cannibals Matricide Religious Feelings Great Gale Beagle Channel Ponsonby Sound Build Wigwams and settle the Fuegians Bifurcation of the Beagle Channel Glaciers Return to the Ship Second Visit in the Ship to the Settlement Equality of Condition amongst the Natives DECEMBER 17th, 1832.—Having now finished with Patagonia and the Falkland Islands, I will describe our first arrival in Tierra del Fuego. A little after noon we doubled Cape St. Diego, and entered the famous strait of Le Maire. We kept close to the Fuegian shore, but the outline of the rugged, inhospitable Statenland was visible amidst the clouds. In the afternoon we anchored in the Bay of Good Success. While entering we were saluted in a manner becoming the inhabitants of this savage land. A group of Fuegians partly concealed by the entangled forest, were perched on a wild point overhanging the sea; and as we passed by, they sprang up and waving their tattered cloaks sent forth a loud and sonorous shout. The savages followed the ship, and just before dark we saw their fire, and again heard their wild cry. The harbour consists of a fine piece of water half surrounded by low rounded mountains of clay-slate, which are covered to the water's edge by one dense gloomy forest. A single glance at the landscape was sufficient to show me how widely different it was from anything I had ever beheld.
Общая оценка
«Шнелльботы». Германские торпедные катера Второй мировой войны. Общая оценка
Не оставляет сомнения, что в лице «шнелльбота» немецким конструкторам удалось создать отличный боевой корабль. Как ни странно, этому способствовал отказ от высоких скоростных показателей, и, как следствие, возможность оснастить катера дизельными двигателями. Такое решение положительно сказалось на улучшении живучести «москитов». Ни один из них не погиб от случайного возгорания, что нередко происходило в английском и американском флотах. Увеличенное водоизмещение позволило сделать конструкцию катеров весьма устойчивой к боевым повреждениям. Скользящий таранный удар эсминца, подрыв на мине или попадание 2-3 снарядов калибра свыше 100-мм не приводили, как правило, к неизбежной гибели катера (например, 15 марта 1942 года S-105 пришел своим ходом в базу, получив около 80 пробоин от осколков, пуль и снарядов малокалиберных пушек), хотя часто «шнелльботы» приходилось уничтожать из-за условий тактической обстановки. Еще одной особенностью, резко выделявшей «шнелльботы» из ряда торпедных катеров других стран, стала огромная по тем временам дальность плавания - до 800 - 900 миль 30-узловым ходом (М. Уитли в своей работе «Deutsche Seestreitkraefte 1939-1945» называет даже большую цифру - 870 миль 39-узловым ходом, во что, однако, трудно поверить). Фактически германское командование даже не могло ее полностью реализовать из-за большого риска использовать катера в светлое время суток, особенно со второй половины войны. Значительный радиус действия, несвойственные катерам того времени вытянутые круглоскулые обводы и внушительные размеры, по мнению многих, ставили германские торпедные катера в один ряд с миноносцами.
Глава 10. Обновление Черноморского подплава [212]
Глава 10. Обновление Черноморского подплава [212]
В январе 1930 г. подводные лодки Отдельного дивизиона приступили к отработке взаимодействия с авиацией флота. 25 января пл «АГ-23» (Воеводин) и «АГ-24» (Сластников) выполняли тактическое упражнение: «наведение подводных лодок самолетами для атаки крейсера». После занятия лодками своих позиций где-то в районе западнее мыса Херсонес, с евпаторийского рейда в море вышел кр «Коминтерн», а из района Кача вылетели два самолета. Подлетая к району Евпатории, самолеты тут же обнаружили крейсер, так как деваться ему было некуда, но передать радиодонесение им не пришлось, поскольку на два самолета оказалась только одна радиостанция, у которой в то время, как назло, в радиопередатчике сгорела генераторная лампа. Моряки в таких случаях идут на сближение до дистанции голосовой связи, у авиаторов же такой номер [213] не пройдет, потому что они высоко и под шум мотора до парохода не докричишься. Но они имели другое средство контактной связи. И тогда один самолет, оставшись в районе обнаружения крейсера, продолжал следить за ним, а другой полетел к лодкам, чтобы передать им информацию «из рук в руки». В те времена для этого использовался вымпел, представлявший собой капсулу, в которую заключалось написанное на бумаге донесение и к которой крепился длинный матерчатый «хвост» яркой расцветки. Подлетая к адресату, аэроплан снижался, и летчик-наблюдатель сбрасывал вымпел, стараясь, чтобы он попал на палубу корабля. Подлетев к одной из лодок, самолет сбросил вымпел, который упал рядом с лодкой в воду. А когда его поймали за «хвост», то он оторвался, а капсула с донесением пропала в черноморских волнах.
Глава 14
Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919. Глава 14
Уличные бои, сопровождавшие падение режима Керенского, продолжались недолго, участников было мало. С одной стороны – несколько воинских подразделений, фанатично преданных большевикам, с другой – несколько отделений кадетов и подразделение Женского батальона, которому случилось нести боевое охранение. Большая часть гарнизона и фактически все гражданское население Петрограда оставались сторонними наблюдателями. Совершенно отсутствовали проявления общественного энтузиазма, свидетелем которых город был в марте. Нигде не было видно торжествующих, ликующих толп народа, которые вывела на улицы первая революция. Вместо этого по темным улицам размеренно, по заранее намеченным маршрутам двигались вооруженные до зубов патрули из солдат, матросов и рабочих с мрачными выражениями лиц. Правда, к треску ружейных выстрелов и дроби пулеметных очередей все уже привыкли. Единственным свидетельством того, что на этот раз положение было гораздо серьезнее, чем прежде, стали периодическая артиллерийская канонада и силуэт большевистского крейсера «Аврора», стоявшего на якоре в Неве с орудиями, направленными в сторону Зимнего дворца. Временное правительство не планировало защищаться от нападения большевиков. Члены кабинета министров пререкались друг с другом до тех пор, пока передовой отряд большевиков не вошел в комнату, где проходило заседание. В последнюю минуту Керенский, под предлогом сбора войск в пригородах, сбежал, предоставив своих коллег-министров и отделение верных солдат судьбе. В училище курсанты численностью 1200 человек стояли у окон, прислушиваясь к стрельбе и пытаясь у случайных прохожих узнать об исходе боев.
Кавказ
Величко, В.Л.: С.-Петербург, Типография Артели Печатнаго Дела, Невский пр., 61, 1904
В.Л. Величко 1. Введение Какое доселе волшебное слово - Кавказ! Как веет от него неизгладимыми для всего русского народа воспоминаниями; как ярка мечта, вспыхивающая в душе при этом имени, мечта непобедимая ни пошлостью вседневной, ни суровым расчетом! Есть ли в России человек, чья семья несколько десятилетий тому назад не принесла бы этому загадочному краю жертв кровью и слезами, не возносила бы к небу жарких молитв, тревожно прислушиваясь к грозным раскатам богатырской борьбы, кипевшей вдали?! Снеговенчанные гиганты и жгучие лучи полуденного солнца, и предания старины, проникнутые глубочайшим трагизмом, и лихорадочное геройство сынов Кавказа - все это воспето и народом, и вещими выразителями его миросозерцания, вдохновленными светочами русской идеи, - нашими великими поэтами. Кавказ для нас не может быть чужим: слишком много на него потрачено всяческих сил, слишком много органически он связан с великим мировым призванием, с русским делом. В виду множества попыток (большею частью небескорыстных) сбить русское общество с толку в междуплеменных вопросах, необходимо установить раз и навсегда жизненную, правильную точку зрения на русское дело вообще. У людей, одинаково искренних, могут быть различные точки зрения. Одни считают служение русскому делу борьбой за народно-государственное существование и процветание, борьбой, не стесненной никакими заветами истории, никакими нормами нравственности или человечности; они считают, что все чужое, хотя бы и достойное, должно быть стерто с лица земли, коль скоро оно не сливается точно, быстро и бесследно с нашей народно-государственной стихией. Этот жестокий взгляд я назвал бы германским, а не русским.
Введение
Короли подплава в море червонных валетов. Введение
Если вам когда-либо посчастливится оказаться в Кронштадте, обязательно посетите Якорную площадь, расположенную в центре города. Отдав должное великолепному памятнику русского зодчества — Морскому собору, возвышающемуся над площадью, обратите внимание на расположенный справа от собора памятник выдающемуся российскому флотоводцу адмиралу Степану Осиповичу Макарову. На пьедестале вы прочтете его слова: «Помни войну!» Несмотря на то что некоторые политики продолжают настаивать на исчезновении в современном мире образа врага, никто не станет гарантировать незыблемость мирных отношений между такими разными государствами. Их народы не хотят воевать, но, ведомые безответственными правителями, преследующими свои личные или какие-либо корпоративные цели, достижимые лишь силой, могут оказаться в самом пекле военных действий. Оттого слова адмирала не потеряли своего значения. Заявления о том, что сегодня вооруженные силы нужны только для борьбы с международным терроризмом, — всего лишь лукавство, позволяющее иметь армию и флот в условиях «совершенного отсутствия врага». Поэтому мы с вами возобновим исторический разговор о войне и продолжим знакомство с тем, что произошло с подводными силами Российской империи после ее краха, как Советская Россия стала готовиться к отражению вооруженного посягательства на ее суверенитет и чего она добилась в этом трудном деле. Необычное название книги нуждается в пояснении. «Валетами» в Красном Флоте матросы называли новых красных командиров, [7] наспех прошедших обучение во вновь созданных военно-морских учебных заведениях.
28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Перевал Дятлова. Смерть, идущая по следу... 28. Что и как происходило на склоне Холат-Сяхыл после 16 часов 1 февраля 1959 г.
Теперь, пожалуй, самое время остановиться на том, почему на склоне Холат-Сяхыл случилось то, что случилось? Каким факторами была обусловлена трагедия, имелся ли шанс её избежать? Чтобы понять внутреннюю логику событий, необходимо определиться с моделью предполагаемых действий, запланированных в рамках операции "контролируемой поставки". Общая схема таковой операции излагалась выше - Кривонищенко нёс в своём рюкзаке одежду, загрязнённую изотопной пылью, с целью передачи явившимся на встречу агентам иностранной разведки, а Золотарёв и Колеватов должны были играть роль обеспечения, подстраховки от разного рода неожиданностей, отвлечения внимания и сглаживания "шероховатостей", возможных в процессе общения. Для встречи, скорее всего, было назначено некоторое "окно допустимого ожидания", т.е. временнЫе рамки, в пределах которых допускался сдвиг момента встречи (опоздание одной из групп). Тем не менее, опаздывать нашим туристам было крайне нежелательно и группе Дятлова следовало явиться к месту запланированного рандеву в строго оговоренный момент времени - отклонение грозило если не срывом встречи, то возбуждением у противной стороны ненужных подозрений. Золотарёву помимо прочего отводилась очень важная роль - фотографирование лиц, явившихся для получения груза.